Геннадий Коваленко - Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков. 1632—1660 год. Том 2

Азовцы, уверенные в неприступности крепостных стен, обстреливали казаков из пушек, оскорбляли их, и потешались над ними, крича: «Стойте сколько хотите, а города не возьмёте; сколько в стене каменьев, столько голов ваших ляжет под оную». Но казаки не унывали. Разбитые на четыре полка, они обложили город со всех сторон, вырыли многие версты траншей и почти вплотную подошли к стенам Азова. Установив свои немногочисленные пушки, казаки начали обстрел турецкой твердыни. Но это был скорее отвлекающий манёвр, хотя и эти орудия доставляли азовцам много беспокойства. Пушкари смогли в нескольких местах повредить стены и башни осаждённого города. Основная работа шла под землёй, где донцы и запорожцы, день и ночь рыли минные галерей пол стены и башни Азова. Без их подрыва, взять столь мощную крепость, столь малыми силами, было практически не возможно.

А укрепления Азова впечатляли. Толстые, в четыре сажени стены, усиленные 11 башнями, опоясывали город. Подступы к ним прикрывали высокие земляные валы и ров. Всё это обороняло 4000 отборных янычар и спагов, вооружённых ружьями и 200 пушками. Турки, стремясь подавить казачьи пушки, и навести на казаков страх, отвечали шквальным огнём своей многочисленной артиллерии. Донцов и запорожцев спасали лишь траншеи и неопытность турецких артиллеристов – топчиев. Но для того, чтобы избежать ненужных потерь, казаки стали проводить земляные работы лишь по ночам. К середине июня все подкопы были закончены и казаки заложили в минные галереи бочки с порохом. Иван, Арадов, руководивший подкопами, доложил атаманам, что последняя бочка пороха заложена под крепостную стену и верхнюю цитадель Тышкале.

Штурм был назначен на 18 июня. Накануне, казаки очистились постом и молитвами, исповедались у войсковых духовников, казаков выбранных из своей же среды. Они попрощались друг с другом, ибо знали, что многие из них не переживут завтрашний день и сложат свои буйные головы под стенами Азова и в самом городе. Прощаясь, они говорили: «Поддержим братцы честь нашего оружия, постоим за православную веру и за святой храм; умрём, если так суждено, не посрамим себя и батюшки нашего Тихого Дона Ивановича». Свершив это, казаки затаились в ожидании. Азовцы, сбитые с толку тишиной в казачьем лагере, решили, что те, утомлённые бесплодной осадой, готовятся уйти, как это уже не раз бывало.

Но в 4 часа утра казаки подожгли фитили «пороховой казны» и сосредоточились в траншеях. Гром чудовищного взрыва потряс Азов до основания. Часть городской стены, вместе с её защитниками, взлетела в воздух, взметнув в предрассветное небо камни, брёвна и человеческие тела. Казаки с гиком и криками «бойсь!», бросились в клубящийся дымом и пылью пролом. «Осаждавшие воспользовались минутою смятения: атаман Михайло Татаринов, первый, с отборными казаками устремился в пролом; прочие со всех сторон взбирались на стены по лестницам, несли друг друга на плечах под тучею пуль и каменьев неприятельских; городские стены и улицы сделались полем сражения». Обе стороны сражались с небывалой яростью и остервенением: казаки с ходу врубились в выплеснувшихся из пролома турок, заглушая своим боевым кличем вопли «Алла!» озверевших янычар. Произошла ужасная резня, в ходе которой казаки, сломив отчаянное сопротивление неприятелей, ворвались в Азов, через заваленный трупами пролом.

Другие казачьи полки, презрев ружейные залпы и картечь, в едином порыве устремились с заготовленными лестницами к стенам города. Сверху, на буйные казачьи головы, убивая и калеча, полетели камни и брёвна, слепящий песок и зола. Но казаков уже ни что не могло остановить. Перехлестнув через стены, они ворвались на улицы города, где на них, с яростью обречённых набросились уцелевшие янычары и местные жители. Ни кто не просил пощады и ни кто её не давал. Слишком велики были счёты между противниками. Ярость столкнулась с яростью, весь Азов буквально плавал в крови, трупы громоздились кучами на улицах и площадях города. Сражение шло весь день и всю ночь. При свете пожаров казакам приходилось брать штурмом каждый дом.

Резня, продолжилась и на следующий день: «Замолкли пушки и пищали: резались саблями, кинжалами, ножами. Богатыри шли грудь на грудь». Наконец турки, везде избиваемые и теснимые, дрогнули и побежали, ища спасения в степи и в камышах донского гирла. Вслед за ними устремились пешие и конные казаки, союзные им астраханские татары, рубя и избивая бегущих на протяжении 10 вёрст. Другая часть турок, заперлась в замке и стала отбиваться от казачьих приступов.

Вот как описывает это побоище историк Сухоруков: «Атаманы, окружив замок, немедленно послали дружины свои преследовать бегущих, и скоро настигли их, но начав бой встретили сопротивление: казаки напирали сильно, азовцы отступали в порядке; более 10 вёрст преследовали их казаки и наконец, одолели: разорвали сомкнутые ряды, посекли и рассеяли неприятелей».

Засевшие в замке турки сражались ещё трое суток. Казаки, не желая класть свои головы попусту в бесплодных штурмах, подвезли пушки и открыли по замку ураганный огонь. После трёх дней обстрелов, все засевшие там турки, были поголовно вырезаны ворвавшимися в проломы казаками.

Особенно тяжело пришлось казакам, штурмовавшим 5 башен с засевшими там янычарами. В 4 башнях, после отчаянной резни, все их защитники были перебиты, но в пятой турки сумели отбиться: « … а достальные де азовские татаровя сели было запершись в 5 башнях человек по 20, и по 30, и по 40, и по 50 человек в башне и сидели немалое время. И донские де атаманы и казаки в четырёх башнях взяли взятьем и их побили. А в достальной де в пятой башне 30 человек сидели больши 2 недель. А была де у них икра запасная, а воду в башне выкопали, потому что та башня стоит блиско воды, и взять было немочно».

Однако видя печальную участь своих собратий по оружию, и беспощадную ярость казаков, они упали духом и решили вступить в переговоры с победителями. 30 засевших в башне янычар вымолили у казаков жизнь, отрекясь от жён и детей. Казаки позволили им идти в Крым, не желая попусту класть свои головы на штурме башни. Донские казаки-татары, узнав об этом, посчитав, что лично они туркам ни какого слова не давали, устремились за ними в погоню. Настигли ли они турок, не известно.

Азов пал, и на ещё дымящихся руинах турецкой твердыни, среди тел павших героев, царило невиданное ликование. Сбылась заветная мечта многих поколений казаков. Две тысячи русских пленников было освобождено из азовских темниц (хотя эта цифра вызывает у многих историков сомнения). В руки казаков попала невиданная ещё добыча и множество пленников, которых они впоследствии обменивали на взятых в плен своих товарищей и русских людей.