Геннадий Коваленко - Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков. 1632—1660 год. Том 2

22 апреля 1638 г. Михаил Фёдорович отправил на Дон похвальную грамоту: «С похвалой за службу, с уведомлением о посылке хлебных запасов, пороха, свинца и книг, с приказаньем доставлять с Дону вести о Крымцах, Турках и Ногайцах и защищать украинные города от их набегов». В ней он извещал Войско Донское о вторжении в русские приделы крымского нуреддина Сафат Гирея: « … он приходил в наше государство войною за Азовское взятье и многие места воевали в полон многих поимал, и к городам приступал, и сёла и деревни и хлеб пожгли». Царь призывал казаков и впредь извещать его о планах и умышлениях турок, крымцов и нагаев, а так же « … промышлять и поиск чинить», если те пойдут на Русь и передать этот призыв запорожским казакам от его имени.

К ногаям Иштрекова рода, Михаил Фёдорович велел Войску от себя писать, чтобы те вновь шли под его руку и откочевали к Астрахани, к местам своих прежних кочевий.

Далее царь извещал Войско Донское об отпуске на Дон станицы Антипы Устинова, щедро пожалованного царским жалованьем. По царскому указу казаки должны были подводами добраться до Воронежа. Оттуда же, плыть на Дон бударами, сопровождая вместе со станицей атамана Григория Шатрова государево жалованье. Войску Донскому кроме денежного и хлебного жалованья было пожаловано 100 пуд. ручного зелья, 100 пуд. пушечного зелья и 150 пуд свинца.

Но Войско Донское не ограничилось конным походом. 9 мая, после Николина дня, из Азова в морской поход вышло 75 больших казачьих струга с 70 – 80 казаками на борту. По другим сведениям, в походе приняло участие 53 больших струга с более чем 3000 донцов и запорожцев, под командой атамана Алексея Долгого. Казаки погромили татарские селения у урочища Таганий Рог, взяв добычу и ясырь. Не удовлетворившись захваченным, они устремились к берегам Крыма. Но вблизи Еникале (Керчи), встретились с мощным турецким флотом и преследуемые каторгами, отошли к Азову, под прикрытие его стен и артиллерии.

10 мая в Валуйки пришёл вышедший из плена валуйский станичный атаман Стефан Бобырев. На расспросе у воеводы Квашнина он рассказал, как и когда попал в плен к татарам. « … в прошлом де в 145 году канун Оспожина заговейна приходили к Волуйке крымские люди на стрелецкие поля. И Ондрей де Лазарев против тех татар из города послал на бой государевых людей, и с татары был бой, и на том бою ево Софона ранили в трёх местех, и ранена взяли в полон». После выздоровления, Бобырева силой забрал у его хозяина, турка Бахметя, кафинский паша, что бы обменять его на своего брата, бывшего в плену у казаков. Однако Бобырев сумел бежать из плена и уйти в Азов к казакам.

Говорил он так же и о крымских новостях. По его словам, «Посылает де турский царь под Озов войною визиря своево, а с ним де посылает семьдесят каторг да триста мелких судов. А сам де турский царь идут против кызылбашского царя, а крымскому де царю велел залечь по Дону и по Донцу, чтоб не пропустить из Руси в Озов твоих государевых ратных людей, и запасов. А укрепя заставу самому крымскому царю иттить войною под твои государевы украинные городы изгоном». Сам же султан собирался идти во главе армии против персов, захвативших четыре турецких города, включая Вавилон.

По словам атамана, донские казаки, узнав об планах турецкого султана и крымцов, соединились с пришедшими яицкими и терскими казаками: «А в Азов де казаки сошлись с Еика, и с Терка, и со всех речек, и ныне де в Азове и во всех казачьих городкех казаков и запороских черкас добре много, и про турских людей приход к Азову ведомо. И казаки де турсково приходу ничем не страшны, хотят турских сами встретить на море. А в верхние де городки из Азова при нём Софон де казаки послали весть, чтоб казаки ехали все в Азов. Запасы всякие в Азове хлебные дёшевы, купят мех, сухарей в 20 алтын. А как де он шол Донцом и встретив идут в Азов белогородцы и черкасы з запасы с 50 стругов. Зелейные казны видел он в Азове башня полна наставлена бочек».

Жители ближайших к Азову городов: Темрюка, Тамани и Керчи, по словам Бобырева, жили в постоянном страхе, ожидая приступа к ним казаков: « … а жёны и дети и животы все вывезли на степи и в горы». Начиная войну с персами, турецкий султан заключил мир с поляками и даже обещал отпустить, взятый в Польше полон. Но, не смотря на это, крымские татары и нагаи, зимой 1638 года неоднократно вторгались в польские приделы и « … и полону приводили добре много, тот полон он Софонко сам видел и в Кафе их расспрашивал»

Меж тем в Азове налаживалась мирная жизнь. В город, начиная с весны 1638 г., один за другим стали прибывать как одиночные капцы, так и целые торговые караваны из близь лежащих стран и городов: Москвы, Воронежа, Астрахани, Терка. Прибыли в Азов турецкие купцы и татарские купцы из Тамани, Темрюка, Керчи и Кафы. Среди них были и лазутчики султана, посланные разведать ситуацию, но казаков это не смущало. Они были уверены в своих силах. На азовском майдане вновь закипел разноплемённый и разноязычный торг. Сюда допускались все, кто хотел торговать и покупать, даже смертельные и заклятые враги донского казачества, крымцы, турки и евреи, могли безбоязненно вести свои дела, находясь под охраной Войска.

21 мая 1638 года казаки отправили в Москву войсковую отписку. В ней они сообщали о получении государева жалования, извещали царя об отказе Войска вернуть Азов крымцам во время переговоров, происходивших между ними и казаками и о столкновении у Молочных Вод. А также писали о посылке казачьего флота в этот первый поход 9 мая: «а мы, государь, переговоря меж собою, отпустили на море из Азова своих донских казаков семьдесят четыря струги больших морских, а приказали, государь, мы своим донским казаком итить морем по Крымской стороне, по крымским юртам и по ногайским улусом; а отпустили к тебе, государю, в станице атамана Дениса Парфентьева…». Эти сведения были дословно повторены в отписке воронежского воеводы Мирона Андреевича Вельяминова 3 июня 1638 г., хотя, по его версии, информация поступила от воронежских вестовщиков Ивана Орефьева и Степана Парфёнова.

Более подробно о целях этого первого похода говорится в расспросных речах упомянутого выше атамана Дениса Парфеньева и казаков его станицы, 10 июня 1638 г. Только по ним устанавливается точная дата отправки флотилии (Николин день). «А в турской де земле в заборе рать многая, а куды им итти, того им подлинно не ведомо, и с Кизылбашским шахом у него война будет ли, про то они не слыхали. Да они ж сказали: пошли де из Азова на море на Николин день с атаманом с Алексеем Долгим 75 стругов, а в стругу казаков человек по 70 и по 80, а итти де им под Кафу и в ыные места для промыслу. А ис Темрюка де выходят к ним в Азов выходцы полоняники, русские люди, и сказывают, что в Темрюке живут лехкие резвые люди, а многие люди из Темрюка вышли в Кафу для того, что боятца на себя их казачья приходу. А только де почают они к Азову приходу крымских и турских людей, и атаманы де и казаки приговорили, что им всем против их стояти и в Азове сидеть, хоти всем помереть, а Азова не покинуть. И атаманы де и казаки, которые пошли для промыслу на море, как добьютца где языков, и только от тех языков услышать на себя къ Азову приходу ратных людей, и они де ис того походу будут назад в Азов тотчас и учнут стоять против их за одно, сколько Бог помочи подаст…».