Михаэль Тсокос - Партитура смерти. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии

В судебно-медицинской экспертизе существует что-то, напоминающее сострадание. Даже если судьба покойника никому больше не интересна, есть последняя инстанция, проверяющая, была ли умершему причинена боль. И довольно часто в ходе вскрытия устанавливается, что смерть была насильственной. Ни в одном разделе медицины нет столько нюансов, тонкостей и погружения в глубины человеческой сущности и людских трагедий.

Я желаю вам увлекательного чтения!

Седьмое июля 2011 года выдалось в Берлине знойным. Пенсионеры Хайнц Грабовски и Курт Мансфельд уютно расположились на берегу реки Шпрее. Они сидели в тени ивы на раскладных стульчиках и рыбачили.

В этот четверг у обоих старичков не ловились ни плотва, ни судак. Однако вместо этого они обнаружили чемодан на колесиках, запутавшийся в зарослях кустарника на берегу реки.

– Странно, – сказал Хайнц Грабовски, – чемодан выглядит совершенно новым! Кто такой бросает в реку?

Приложив усилия, они вытащили чемодан на сушу. Было слышно, как внутри что-то с грохотом перекатывалось взад-вперед. Хайнц и Курт решили открыть чемодан. Недолго думая, они поковыряли замки ножом и открыли крышку чемодана. Внутри него оказался пластиковый синий мешок, перевязанный красной ленточкой.

Курт Мансфельд вскрыл мешок, заглянул внутрь и быстро отскочил назад.

– Этого не может быть!

В пластиковом мешке находилось человеческое туловище:

верхняя часть мужского торса, вся сплошь покрытая яркими татуировками.

Хайнц Грабовски поспешил к своему рюкзаку, сквозь лéски и приманки раскапывая мобильный телефон, чтобы немедленно вызвать полицию.

Главный комиссар уголовного розыска Доминик Виттиг и верховный инспектор Беата Люккертц из комиссии по расследованию убийств немедленно начали расследование. Место обнаружения чемодана в берлинском районе Обершёневайд перекрыли по всей траектории, технико-криминалистическая команда обеспечивала сохранность улик на реке Шпрее. В периметре более ста метров вверх и вниз по течению реки оперативные силы полиции разыскивали другие останки.

Однако ни голова, ни конечности неизвестного так и не были обнаружены.

В то время как главный комиссар Виттиг снова просил свидетелей описать, при каких обстоятельствах был найден труп, его коллега Беата Люккертц звонила в институт судебной медицины и просила провести первичную судмедэкспертизу туловища прямо на месте его обнаружения.

Вместе с двумя коллегами доктор Лилиентхаль отправился на восток города. В то время как они въехали в Обершёневайд, синий мешок со страшным содержимым все еще лежал в распахнутом чемодане.

Доктор Лилиентхаль надел перчатки прежде чем с осторожностью вскрыть пластиковый мешок и взглянуть внутрь. Туловище лежало на спине. Его передняя часть была покрыта обширными и поистине искусно нанесенными татуировками.

– Будет лучше, если мы распакуем его в институте, чтобы сохранить все отпечатки, – предложил доктор Лилиентхаль.

Главный комиссар Виттиг согласился.

– Пожалуйста, подготовьте все необходимое для немедленного вскрытия, – сказал он. – Я сейчас же поговорю с прокурором, чтобы он предоставил вам соответствующее поручение. Нам необходимо как можно скорее установить личность жертвы.

– У меня есть идея, – добавил верховный инспектор Люккертц, указывая при этом на ветхое здание не менее чем в ста метрах вверх по течению. – На той стороне располагается тот самый рок-клуб Хеллбаунд. Я не удивлюсь, если мужчину из чемодана разрубили на кусочки его приятели, любители рока.

Главный инспектор в раздумьях посмотрел на свою младшую коллегу.

– Множественные тату и зверский характер нанесения увечий – это напоминает преступления в рокерской среде, – согласился он с Люккертц. – А возможно, преступник просто хочет навести нас на ложный след.

Он простился с доктором Лилиентхалем и другими работниками института, отправлявшимися в путь с чемоданом.

– Давайте дождемся вскрытия, – добавил Доминик Виттиг. – Возможно, после него нам станет известно куда больше.

Но опознать труп без головы, рук и ног – задача крайне сложная, что известно главному инспектору. Возможно, в деле орудовали настоящие профессионалы, целенаправленно устранившие те части тела, которые с легкостью можно идентифицировать, а именно лицо, челюсть и руки. Однако опытный криминалист уже не раз в своей карьере сталкивался с тем, что преступник после убийства по неосторожности разделывал труп на части, чтобы с легкостью перевезти его. В этой ранней стадии расследования Виттиг не намерен исключать ни единой версии. В расчет берется и насильственное преступление в рокерской среде, и преступление в состоянии аффекта, совершенное случайным убийцей.

Уже вечером того же дня доктор Лилиентхаль и я проводили вскрытие туловища. Сначала пластиковый пакет со всем своим содержимым был взвешен. Вес составил двадцать килограммов.

Затем туловище было извлечено из мусорного пакета командой технико-криминалистического следственного отдела и положено на стол для проведения вскрытия. Сам пакет они забрали с собой, чтобы изучить его технико-криминалистическими методами.

Туловище неизвестного было обильно покрыто волосами в районе груди и плеч и явно принадлежало взрослому мужчине в возрасте примерно от двадцати до тридцати лет.

Голова мужчины была отделена от туловища в районе шеи, а руки – на уровне плечевых суставов. Нижняя линяя расчленения проходила примерно в районе пупка выше области таза, тазовые кости полностью отсутствовали. На коже спины – неисчезающие трупные пятна, других особенностей нет. По пятнам гниения мы можем установить начавшееся слабо выраженное зеленовато-сероватое изменение окраски мускулатуры в местах отсечения. По результатам данной экспертизы доктор Лилиентхаль и я однозначно установили, что смерть наступила порядка 36–48 часов назад. Разумеется, это не просто беспочвенная догадка.

Из внутренних органов в нашем распоряжении были только легкие и сердце, а также небольшие части левой почки и печени. На местах ампутации удивительным образом проявлялись следы разрезов и ударов, которые, на первый взгляд, выглядели так, будто она была выполнена разными инструментами.

Кровоизлияния на коже и под кожей все же не доказывают наличие ампутационных культей. Очевидно, что расчленение жертвы проводилось не по живому телу, иначе бы кровоизлияние из пролегающих там кровеносных сосудов в мягкие ткани было бы куда сильнее.