Альберт Двинянинов - Жизнь далеко не сладкая

К середине 90-х гг. XIX века в Уржумском уезде насчитывалось 48 земских и министерских училищ, 43 церковноприходских школы и 51 школа грамоты. В них обучалось немногим более одной трети детей школьного возраста. Особенно плохо обстояло дело с обучением девочек. По статистическим данным, одно училище приходилось на 34 селения. К тому же многие ученики посещали школу всего один или два года.

Легко ли было Николаю Серафимовичу возглавлять школу и одновременно вести службу в церкви? Трудно, очень трудно. Школа требовала особого внимания, так как надо было обеспечивать ее топливом, освещением, приобретением учебников и письменных принадлежностей, многого другого. На все это нужны были средства. А их надо было выпрашивать в Уржуме, проводить поборы с родителей учеников или же с общества деревни.

Нурминский, уже упоминавшийся, писал в своих работах: «Полезно было бы также изыскать средства для удержания в бедных черемисских приходах достойных и подлежащим образом подготовленных русских священников. И их основная задача: основательное изложение и опровержение черемисских религиозных заблуждений, суеверий, обрядов и пр.»

Именно таким русским священником и одновременно учителем был наш дед – Николай Серафимович. Он не только обучал детей религиозным воззрениям, но и учил их чтению, письму, арифметике. И сотни детей и их родителей были ему за это благодарны.

В деревне в конце XIX и начале XX века ничто так высоко не ценилось как умение читать и писать. Вот что по этому поводу писал В.С.Кропотов, исследуя историю деревни Лонганер.

Школа – это не ахти какое учебное заведение. Но она творила и творит великое дело. Ее роль в жизни людей огромна, неоценима и незаменима. Без нее нормальная жизнь становилась невозможной. Всеобщее распространение письма, чтения, счета сделало грамотность обязательной для всех и каждого.

Не потому ли и мои родители, продолжая преемственность, стали учителями, учили сельских детей, многие из которых затем продолжили учебу в вузах и техникумах, получив образование, стали достойными людьми своей Отчизны. И писали благодарственные письма Марии Гавриловне и Валентину Николаевичу. Так что они достойно продолжили профессиональный путь обучения детей, начатый Николаем Серафимовичем.

Куженерская образцовая

В книге «Ее величество – жизнь» упоминалась Куженерская школа девятилетка, в которой учились наш отец – Валентин Николаевич, его брат Виктор Николаевич и двоюродный брат, Николай Васильевич. Н.В.Андронников, как мне сообщила его дочь Валентина Николаевна, написал воспоминания об этом учебном заведении. Их копию и прислала В.Н.Зингибарова, за что ей большая благодарность всей нашей большой родни. Из воспоминаний можно узнать как проходила учеба, как был обустроен быт и отдых учащихся, как проходило становление молодых юношей и девушек, которые после выпуска получали профессию учителя начальных классов.

Это были первые годы Советской власти, школа делала первые шаги в своем становлении. Впервые был организован новый тип школы – школьные городки. В Марийской области их было шесть, в них воспитывалось 1749 человек. В организацию школьных городков закладывалась идея воспитания нового человека коммунистического общества. По замыслу городки должны охватывать всю культурно-просветительскую работу в данной местности, быть рассадником всякого просвещения и образования. Это был центр умственной и культурной жизни в деревне.

В нашей педагогической литературе глубоко и достоверно описан Мари-Биляморский школьный городок. И это сделано благодаря тому, что остались воспоминания директора школы Н.П.Венценосцева и книга его сына Ю.Н.Венценосцева, ученого МарГУ.

Теперь есть воспоминания Н.В.Андронникова, ученого Уральского лесотехнического института, моего дяди по линии бабушки.

Осенью, 29 сентября 1925 г., я поступил в школу-девятилетку Куженерского опытно-показательного школьного городка им. III Интернационала Сернурского кантона (района) Марийской АССР. Проучился два года (8 и 9 классы) и закончил 12 июня 1926 г.

Школьный городок находился на территории бывшего монастыря, на берегу небольшой речки, окруженный с трех сторон хвойным лесом. На территории были расположены два школьных здания, общежитие для учащихся старших классов, дом для учителей, здание детского дома, конный двор со служебными постройками и две общины. Имелся небольшой фруктовый сад, пасека, огород и участок земли в поле. Главное учебное здание было кирпичное с воздушным отоплением, с полуподвальным помещением. В полуподвале были расположены: печь оборудования центрального воздушного отопления, кухня и столовая, а в здании – кабинеты, классы и актовый зал. В 1924 году для освещения использовались керосиновые лампы и фонари, а в 1925-1926 годах появилось электричество, так как была пущена местная электростанция.

В школьном городке действовало на высоком уровне школьное самоуправление и самообслуживание. Учащиеся вели заготовку дров в лесу, вывозили их в городок и разделывали, обслуживали школьное здание. Учащиеся работали в саду, на огороде и в поле. Распорядок дня в учебное время был такой: занятия с 9.00 до 15.00 (с перерывом на обед). Перед началом занятий проводилась физзарядка, объявлялись наряды на текущий день. Для выполнения отдельных нарядов создавались комиссии, основная из них – хозяйственная. Ее председателем избирался ученик 8-го или 9-го класса.

В первые годы Советской власти учащиеся старших классов были единственной культурной средой на селе. Поэтому они привлекались к выполнению различных культурных мероприятий. Во-первых, принимали активное участие в ликвидации неграмотности среди крестьян. Мне приходилось вместе с товарищем ходить два раза в неделю в деревню, расположенную в пяти километрах. Кружки ликбеза посещали 5-10 человек, так как деревня была небольшая, но к занятиям все добросовестно относились, очень желали научиться читать и писать. Во-вторых, проводили в деревнях беседы на тему о новых законах и положениях крестьян. Сельчане охотно посещали эти мероприятия и задавали много вопросов. Правда, мы на большинство их не могли дать исчерпывающий ответ, поэтому вопросы записывали и на следующей встрече давали ответ.

Беседы проводились в крестьянской избе. Мы приходили в деревню и просили старшего по деревне собрать крестьян на беседу. Он посылал своего сынишку оповестить всех. Начинают собираться, рассаживаются на скамейках, а опоздавшие – на полу. Сбор слушателей иногда затягивался до часа.

Несколько слов о питании. В те годы в сельской местности общественных столовых не было и в магазинах хлеб не продавали. Мы с братом поступали так: брат жил в общежитии, а я на частной квартире. С ее хозяйкой договорились о выпечке хлеба и приготовлении обеда, конечно, из наших продуктов. А брат приходил ко мне обедать и ужинать. Для пополнения запасов продуктов приходилось ходить домой. А это – тридцать километров, в с. Масканур Новоторъяльского района. В первый год моей учебы я ходил домой два раза в месяц, а во второй – один.