Энтони МакКартен - Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней

Еще одним минусом Галифакса в глазах общественности была его приверженность политике умиротворения. Даже когда Гитлер продемонстрировал свою ненасытность, Галифакс продолжал твердить, что верит в мир – мир почти любой ценой.

Поразительно, что других серьезных претендентов на пост премьера в то время почти не было. Упала даже популярность Энтони Идена. В марте 1939 года Иден пользовался поддержкой 38 % британского населения: так показали результаты опроса общественного мнения по поводу кандидатуры будущего премьера [26] D. R. Thorpe, Eden: The Life and Times of Anthony Eden, First Earl of Avon, 1897–1977 (Pimlico, London, 2004), p. 237. . Черчилль и Галифакс сумели собрать лишь по 7 %. Но Иден ушел с поста министра иностранных дел из-за несогласия с политикой умиротворения, проводимой Чемберленом. В правительстве он занял пост государственного секретаря по делам доминионов, и столь низкое положение практически исключило его из премьерской гонки.

Когда Галифакс устранился от борьбы, Черчилль – по манере, осанке и речи – стал казаться самым подходящим лидером нации.

Чтобы слегка упрочить свое положение, но при этом не казаться слишком навязчивым, Черчилль утром 9 мая встретился с ближайшими союзниками. Иден встретил его в Адмиралтействе. Пока Черчилль брился, он «пересказал мне [Идену] события прошлого вечера. Он считал, что Невилл не сможет сдержать лейбористов и придется формировать национальное правительство» [27] The Rt Hon. The Earl of Avon, KG, PC, MC, The Eden Memoirs , vol. 2: The Reckoning (Cassell, London, 1965), p. 96. .

Затем Черчилль встретился со старым другом, лордом Бивербруком, влиятельным газетным магнатом. Лорд Бивербрук пытался получить четкий ответ, кто же будет лидером. Черчилль снова не стал ничего скрывать и сказал: «Я буду служить при любом министре, способном вести войну» [28] A. J. P. Taylor, Beaverbrook (Hamish Hamilton, London, 1972), p. 409. .

В тот же день Черчилль обедал с Иденом и лордом – хранителем печати, сэром Кингли Вудом. Вуд дал понять, что поддержит первого лорда Адмиралтейства в премьерской гонке, и сказал, что «если его спросят, он должен твердо выразить свою готовность [стать преемником]». Как вспоминал Иден, он был «удивлен, обнаружив, что Кингсли Вуд рассказал о желании Чемберлена видеть своим преемником Галифакса. Чемберлен хотел, чтобы Черчилль с этим согласился. Вуд же посоветовал: „Не соглашайтесь и ничего не говорите“. Я был поражен тем, что Вуд говорил это: он всегда считался человеком Чемберлена. Но совет был хорош, и я поддержал его» [29] Avon, Eden Memoirs , pp. 96–97. . Чемберлен принял решение об отставке. В тот же день он пригласил Галифакса и Черчилля на Даунинг-стрит в половине пятого.

Противоречивые рассказы об этой исторической встрече стали уже настоящей легендой. Мы знаем, что на встрече присутствовали Невилл Чемберлен, лорд Эдвард Галифакс, Уинстон Черчилль и глава фракции консерваторов Дэвид Маргессон. Премьер собрал их, чтобы сообщить о своем решении уйти в отставку и решить, кто возглавит страну после него. Сразу же после встречи Галифакс описал ее в своем дневнике. Он вспоминал, как Чемберлен подтвердил свое решение уйти, но не назвал предпочтительного преемника, сказал лишь, что «будет счастлив служить при любом из них» [30] Lord Halifax, diary, p. 114. . Поскольку лидеры лейбористской партии, которые непременно должны были участвовать в любых переговорах по составу коалиционного правительства, вечером отправились в Борнмут на совещание, решение следовало принимать срочно.

Напряженность стала для Галифакса невыносимой. Он постоянно пишет о продолжающейся боли в желудке: его тело физически отвергало саму мысль о премьерстве [31] Lord Halifax diary, p. 115. . Он не только думал о «качествах [Уинстона] в сравнении с собственными», но и постоянно возвращался к вопросу о том, каким будет его положение, если он согласится занять пост премьера: «Уинстон может стать министром обороны… а я [как пэр] не должен иметь доступа к Палате общин. В результате, лишившись обеих точек жизненно важного контакта, я быстро превращусь в более или менее почетного премьер-министра, живущего в тени, вдали от по-настоящему важных вопросов». За этой горькой оценкой ситуации следует весьма едкое мнение о «демонстрации достоинства и смирения» со стороны Черчилля: «Он сказал, что чувствует силу моих слов. В конце концов премьер-министр неохотно, а Уинстон с явно меньшей неохотой согласились с моей точкой зрения» [32] Ibid. . Этот рассказ подтверждается дневниковой записью, сделанной в тот же день постоянным заместителем министра иностранных дел, правой рукой Галифакса, сэром Александром Кадоганом.

Рассказ об этих событиях самого Черчилля кажется наиболее ненадежным. В мемуарах «Надвигающаяся буря» он ошибочно пишет, что встреча состоялась на следующий день, 10 мая. С истинно черчиллевской живостью он описывает, что произошло после напряженного вопроса Чемберлена: «Понимаете ли вы, Уинстон, почему в такие дни пэр не должен быть премьер-министром?» Черчилль рассказывает: «Поскольку я продолжал молчать, последовала длительная пауза. Она, несомненно, показалась мне более долгой, чем двухминутное молчание во время празднования дня перемирия» [33] Winston S. Churchill, The Second World War , vol. 1: The Gathering Storm (The Folio Society, London, 2000), pp. 522–523. . Уинстон хотел зафиксировать в истории, будто пауза стала такой неловкой, что лорду Галифаксу пришлось ее нарушить. Нервы его были на пределе. Он пространно объяснил, почему не может стать премьер-министром. А вот Дэвид Маргессон пишет, что молчание было нарушено практически сразу же, и Галифакс сказал, что Черчилль больше подходит на роль лидера нации во время войны.

Была пауза или нет, но участники встречи пришли к соглашению. Сэр Александр Кадоган записал в дневнике, что к этому моменту «глава фракции [Маргессон] и остальные считали, что Палата склоняется к его [Черчилля] кандидатуре. Если Н. Ч. [Чемберлен] остается [в кабинете], то он готов будет советами и суждениями сдерживать Уинстона» [34] David Dilks (ed.), The Diaries of Sir Alexander Cadogan, O.M. (Cassell, London, 1971), 9 May 1940, p. 280; Roberts, Holy Fox , p. 000 . . То есть они согласились выпустить льва из клетки. Когда переговоры закончились, Чемберлен встретился с лейбористами Клементом Эттли и Артуром Гринвудом – эта встреча состоялась в 18:15. Те подтвердили, что готовы пойти в национальное правительство, но лейбористская партия не хочет оказаться в подчинении у Чемберлена, поэтому им нужно проконсультироваться с руководством. На следующий день Эттли и Гринвуд отправились в Борнмут.

А тем временем Галифакс и Черчилль отдыхали в саду резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит за чаем. В мемуарах Черчилль вспоминал, что они не говорили «ни о чем особенном» [35] Churchill, Gathering Storm , p. 522. . Затем он вернулся в Адмиралтейство, чтобы подготовиться к стоящей перед ним задаче. Вечером он ужинал с Энтони Иденом и рассказал ему о драматичных событиях дня, в частности, что он «надеялся, что НЧ [Чемберлен] останется, возглавит Палату общин и сохранит пост лидера партии» [36] Avon, Eden Memoirs , p. 97. . Ожидалось, что Чемберлен сообщит о своей отставке королю на следующий день и посоветует ему назначить вместо него Черчилля. Интереснее всего было то, что Уинстон не только станет премьер-министром, но и займет только что созданный пост министра обороны.