Геннадий Прашкевич - Красный сфинкс

Вместо планировавшихся стихов вышла в свет книжка «Радиостанция в чемодане» – подробное описание радиопередвижки, как ее построить и использовать в военной игре. За нею – «Веселое радио». Немцов начал работать в Центральном институте труда, которым руководил А. К. Гастев, талантливый инженер, известный деятель Пролеткульта и автор знаменитой в свое время книги «Поэзия рабочего удара». Кстати, РРУ («радиостанция ротная ультракоротковолновая»), в разработке которой Немцов принял самое активное участие, боевое крещение получила на Халхин-Голе – в боях с японцами. Не все ладилось с работой этих станций, но это было живое конкретное дело.

Отечественную войну Владимир Немцов встретил в Ленинграде.

«Горели Бадаевские продовольственные склады, – вспоминал он. – Такого большого пожара я никогда не видел. Смотрел с заводской крыши. На горизонте бушевало пламя. Черные клубы дыма опоясали город. Говорили, что так горит сахар. Может быть, с этой поры и закралась в сердце тревога. Но вообще у нас на заводе люди не теряли бодрости. Налеты фашистской авиации редко достигали цели. Мы шутили, что вот слона убили в зоопарке. Жалко, конечно, но на большее они не способны. Так мы себя успокаивали…»

И дальше: «Не знаю, возможно, это опять сугубо индивидуальные ощущения, но я прежде всего почувствовал тяготы войны от этого мрака в самом светлом городе из всех мною увиденных до сих пор. Именно тогда у меня появилась мечта о радостном городе, где здания и тротуары покрыты люминесцентной краской. Я видел этот город с крыши завода, где мы дежурили в ожидании сбрасываемых фашистами „зажигалок“. Гудела сирена, над головой слышался задыхающийся астматический рокот вражеского самолета. Потом опять тишина и темнота. Пряча в рукаве фонарик с лиловой копировкой под стеклом, тусклый огонек, напоминающий цветок колокольчика, я будто физически ощущал, как ему холодно, воображая, что он единственный огонек на земле. Вглядываясь в ночную пустоту притихшего города, я представлял словно наяву светящиеся улицы, людей в золотистых костюмах. Тротуары светятся зеленоватой голубизной моря. Так и хочется снять башмаки и пройти по плещущемуся краю. Дома золотистые, сиреневые, розовые, как бы пронизанные лучами утра. Девушки перебегают от витрины к афише, и кажется, что это порхают разноцветные бабочки в лучах прожекторов. Иногда, чтобы ярче светились платья, девушки забегают в светоносный павильон и кружатся там под ультрафиолетовыми лампами, чтобы каждая ниточка пропиталась светом…»

«В другой раз, – вспоминал Немцов, – я испытал странное и сильное ощущение опасности. Из Москвы летел в Баку на малом скоростном бомбардировщике. Меня поместили в бомбовом отсеке, в хвосте самолета. Первую половину пути, пока не рассвело, лежал спокойно. Потом огляделся, оказалось, что нахожусь на месте бомбы, лежу на дверцах, сквозь щели которых посвистывает ветер. В кабину пилота тянулись тросы от замков вроде оконных шпингалетов. Стоит лишь потянуть на себя ручку в кабине, как шпингалеты освободят дверцы, и под действием тяжести бомба, или в данном случае пассажир, упадет вниз. Я же все-таки конструктор и мог ясно представить себе кинематику механизма бомбосбрасывателя. Тем более что накануне полета видел кинохронику, где показано, как раскрываются дверцы бомбардировщика и как бомбы, похожие на сигары с крылышками, летят вниз. Одно неосторожное движение пилота или перетрись трос, тогда останется бакинский завод без своего главного инженера…»

В 1946 году в Детгизе вышла первая книжка научно-фантастических рассказов Владимира Немцова «Шестое чувство». Автор задавал много вопросов. Жуки и бабочки каким-то образом находят друг друга на больших расстояниях, значит, можно настроить генератор на любую микроволну, принимаемую усиками насекомых? А новый защитный слой кожи укроет организм от жестких ультрафиолетовых лучей? И если поискать, то найдется способ оживить уже умершее дерево? Критик Кирилл Андреев, в общем с симпатией относившийся к творчеству Владимира Немцова, довел до абсурда все эти многочисленные вопросы. «Ученые давно знают, – писал он, – что насекомые умеют находить друг друга на огромном расстоянии, иногда за несколько километров. Что это за таинственное чувство, которым мы не обладаем? Быть может, это обостренное обоняние, как думают некоторые ученые? Или это какой-то неведомый способ радиосвязи, как уверяет нас Немцов? Во всяком случае, остроумно использовав научный термин „антенна“, как по латыни называют усики насекомых, он пишет рассказ об уничтожении саранчи, летящей на источник излучения особых волн. Казалось бы рассказ уже окончен, способ привлечения саранчи найден, но мечта ведет писателя дальше. Нельзя ли найти радиоволны, привлекающие других насекомых-вредителей: майских жуков, бабочек-капустниц?…»

«Ранним утром я подошел к окну, – писал Владимир Немцов в рассказе „Снегиревский эффект“, – и увидел, что за ночь вырос забор. Да, да, именно вырос, как растут деревья: с ветвями и листьями. Я не поверил своим глазам. Вчера стоял обыкновенный забор, а сейчас это уже полузабор-полуаллея. Какие только ветки из него не торчали: дубовые на мощных опорных столбах, тонкие прутики березок с нежной зеленью, узорные листья клена, колючая хвоя сосны, распластанные лапы елок. Видимо, строительного материала было немного и на этот комбинированный забор пошли разные доски. Я помню с детства, как устраивали живые изгороди, забивая в землю ивовые колья. Они быстро давали корни и уже на следующий год ветвились. Но для этого колья должны быть свежими и от живых деревьев. А сейчас за одну ночь расцвел забор, а ворота украсились еловыми ветками, как во время праздника…»

И это не все. «Соседняя хата за ночь почти не поднялась, но стол, который вчера пустил корни, вымахал метра на два, превратившись в беседку, украшенную цветами груши. За ним на ножках-сосенках устремились табуретки. На соседнем дворе я увидел два столба, которые, как корабельные мачты, торчали в синеве утреннего неба. Между ними на веревке, точно сигнальные флаги, развевалось по ветру белье. Рубашки с длинными рукавами удивленно размахивали руками. Ярко-желтый носок падал с высоты, как осенний лист…» Так ультракороткие волны подействовали на рост клеток.

В том же 1946 году в журнале «Вокруг света» появилась повесть «Огненный шар».

В 1948 году вышел в свет сборник «Три желания», который составили научно-фантастический роман «Золотое дно» и повести «Тень под землей» и «Аппарат СЛ-1».

«У теоретизирующих критиков, пишущих о научной фантастике, – писал Владимир Немцов, – существует некая авангардистская тенденция, с помощью которой они пытаются доказать, что фантасты-де должны вести за собой ученых, подбрасывая им те или иные идеи, подсказывать открытия и вообще определять направления науки и техники. Мне думается, что это глубокое заблуждение. Наука развивается по своим законам, которые продиктованы жизнью, а не воображением писателя. Точно также жизнь ведет за собой перо писателя, который призван ее отражать». И делал вывод, давно и хорошо им обдуманный: «Научная фантастика – один из жанров литературы, и вряд ли правомерно ставить перед ней иные задачи, кроме той, чему подчинена вся советская литература. Задаче коммунистического воспитания!»