Ада Баскина - Золотая середина. Как живут современные шведы

Кофепитие также важный ритуал деловой жизни. В офисах (я это наблюдала в университетах) дважды в день по утрам и в три часа пополудни работа останавливается на «кофейный перерыв». Остаться на рабочем месте в это время как бы не очень прилично. Тут надо вспомнить привычку шведов – не высовываться и не выделяться среди других. Продолжая работать, вы вроде бы показываете, что отличаетесь от остальных, что вы – упаси бог! – может быть, даже «трудоголик». К тому же считается, что чашка кофе не только поднимает настроение, но и сплачивает коллектив.

Мы едем в гости. Я уже писала об этой поездке к друзьям моих друзей в главе «Характер». Подъехали мы к дому за несколько минут до назначенного времени и колесили вокруг него, чтобы не прибыть чуть раньше, а потом, наоборот, бежали, чтобы не прийти чуть позже. По дороге мой приятель наставлял меня, как надо себя вести за столом, чтобы не выглядеть в глазах хозяев человеком невоспитанным. Первым правилом этикета был как раз приход гостей минута в минуту. Затем начался ритуал винопития:

– Когда рюмка наполнена, не спеши сделать первый глоток. Дождись первого тоста. Тебе это кажется странным?

– Нет, не кажется, – заверила я. – По нашим обычаям тоже нельзя начинать пить до тоста.

– А кто его произносит? – спросил приятель.

– Кто угодно. Иногда, правда, выбирают тамаду.

– У нас по-другому. Первый тост обязательно поднимает хозяин. Но перед тем он берет с тарелки немного закуски, ровно одну ложку. И только проглотив ее, начинает приветствовать гостей: благодарит их за то, что оказали ему честь своим приходом.

– Теперь уже можно пить?

– Нет, еще рано. Во время приветствия хозяина гости поднимают рюмки на уровень груди. Примерно так – он поднял невидимый сосуд и уточнил: – Видишь, где третья пуговица моей рубашки? Вот напротив нее должна быть рюмка все время, пока хозяин не скажет главного слова: «Скол!» – это знак того, что можно начинать пить.

Так оно и было. Сначала гости вслед за хозяином попробовали по ложке салата, затем подняли свои рюмки строго напротив третьей пуговицы мужской сорочки и держали их так, пока хозяин не произнес: «Скол!»

У нас прозвучало бы как «Ну, выпьем!», или «Будем здоровы!», или в сокращенном варианте просто «Будем!»

Гости в ответ тоже хором призвали: «Скол!»

Однако, к моему удивлению, отпив глоток, они все еще продолжали держать рюмку в той же «позиции третьей пуговицы». Одновременно они совершали некий странный ритуал: молча смотрели друг на друга. После чего все дружно поставили рюмки на стол. Я вопросительно взглянула на своего приятеля. Он кивнул: «Теперь можно пить».

– А когда же чокаться? – спросила я тихо, полагая, что ритуал винопития здесь и в России должен иметь много общего.

– Нет, здесь никогда не чокаются, – ответил он.

Несколько раз за этим столом я не понимала, что означают те или иные ритуальные действа. А вернувшись, раскрыла книжку «Обычаи и этикет Швеции» Шарлотт Дэвитт и кое-что узнала. Например, после того как сказано «скол!», гости делают глоток вина и ставят рюмки на стол. Теперь необходимо установить душевный контакт друг с другом. Для этого человек должен обменяться проникновенным взглядом сначала с хозяином, а потом с каждым гостем в отдельности. После этого каждый может пить сколько хочет, не дожидаясь дальнейших тостов. Мужчины могут слегка флиртовать с женщинами, при этом произносится какой-нибудь персональный тост. Сказав «скол!», необходимо тут же осушить рюмку.

Обычай этот не новый, о нем писал и Эренбург: «Пить в Швеции просто так нельзя. Иностранец хлебнул вина, как будто он не на званом обеде, а на вокзале. Он забыл, что вино – это не напиток, а лирическая поэма. Хозяева и гости стыдливо потупили глаза: они ничего не видели.

Надобно, дорогой иностранец, сказать «скол!», поднести сперва бокал к жилету, под которым, как известно, сердце, а потом уже и к губам. Надо проделать это все, не сводя глаз с того, за здоровье кого вы пьете. Если вы скажете один раз «скол!» хозяйке, а три раза дочке аптекаря, то вы попросту хам…»

«Игры в „скол!“ у шведов не знают границ», – пишет Питер Берлин и затем пусть и шутливо, но довольно подробно эти игры описывает. Хотела было передать коротко своими словами, но боюсь не донести аромат этого застольного этикета. Поэтому приведу цитату целиком:

«После тоста хозяина каждая дама терпеливо ожидает, пока ее сосед слева поднимет свой бокал и, глядя ей прямо в глаза, воскликнет „скол!“ Но и после этого дама может выпить свое вино только тогда, когда один из гостей повторит это „скол!“ Это, однако, не касается хозяйки: она может послать „скол!“ любому своему гостю… Если же гость, сидящий напротив, решит выпить один, она шепотом упрекнет его, что он о ней забыл. Гость мужского пола, решив выпить рюмку с другим мужчиной и сказав ему „скол!“, совершит непростительную ошибку».

Прочитав это, я уже не восприняла как чистую шутку вывод автора: «Тот, кто достиг в играх в „скол!“ уровня мастера высшего класса, вполне может быть сравним с чемпионом по шахматам».

Я пожалела, что не узнала обо всех этих тонкостях до первого званого обеда у друзей моего друга. Однако в других домах, признаться, я далеко не всегда видела жесткое следование этому этикету. Кроме разве шутливого заигрывания с дамами и часто произносимого призыва к питию: «Скол!»

Свой этикет, однако, существует не только у домашнего обеда, но и в ресторане. Из других особенностей мне запомнились три.

Первая. Компания друзей, посетившая ресторан, рассчитывается так: каждый платит за себя. Не за часть общего счета, поделенного поровну, а именно за то, что каждый себе заказал. При этом человек, захотевший заплатить за всех, рискует остаться непонятым: это может быть расценено как осуждаемое здесь желание выделиться. Так, один русский бизнесмен, отобедав со своими партнерами в ресторане, попросил общий счет и оплатил его за всех целиком. Такой жест широкой русской натуры шведские хозяева оценили по-своему: до сих пор этот случай рассказывают как смешной анекдот.

Вторая особенность меня бы не удивила, если бы я не была в Америке. Там давно уже вошло в привычку брать с собой остатки ресторанного угощения и даже вполне откровенно просить у официанта «doggy bag» (пакет для еды собачке). Обычай этот сейчас распространился в Европе, даже, кажется, и в России. В шведском же ресторане это не то чтобы запрещено, но не принято. При мне супруги-иностранцы попросили пакет и стали в него складывать то, что осталось на тарелках. Официант наблюдал за этим, не особенно скрывая ироничной улыбки. А когда гости ушли, он, очевидно, поделился впечатлениями со своими коллегами, и из кухни донесся дружный смех.