Arrow Deadly. - Кратер Десперадо

Плоть повешенного ссохлась и туго обтянула скелет. На плечах и животе темнели клочья полуистлевшей ткани. Кронт поднял свечу повыше, слегка прикоснулся к мертвецу. Гнилая веревка тут же оборвалась, и труп рухнул под ноги изгнанникам.

— Ты еще у него в карманах поройся, — мрачно предложил Ральф. — Любитель мертвечинки…

— А ты прав, — ухмыльнулся Кронт, склоняясь над трупом и осторожно обшаривая его одежду. — В дохлом виде люди часто симпатичнее, чем в живом. Мертвецы, по крайней мере, не занудствуют…

— Да-да, я уже понял. Для тебя лучшая компания — парочка вонючих трупов.

— Ага. Особенно приятны трупы аристократов, они воняют розами и сандалом! — Кронт рванул карман на ошметках суртука и торжествующе показал Ральфу добытые золотые монеты.

Осматрел он и шкафы. Дверцы отчаянно скрипели, когдаих открывали, но на полках обнаружились лишь залежи пыли.

— Нет здесь никаких кладов, — сказал Ральф. — Пойдем.

— Угу… Только свечка-то догорает. Придется идти в темноте, потом зажгу — осмотримся.

Они все вышли в северный коридор. Кронт плюнул на пальцы и сжал фитилек: крохотное пламя зашипело и погасло.

Ральф шел, слегка касаясь стены. Темнота давила, будто он навсегда ослеп, зато обострился слух и чувствительность кожи. Ральф слышал шаги и дыхание своих попутчиков, потрескивание и шорохи неведомых существ. Его пальцы болезненно остро ощущали каждую трещинку в стенах, стыки между камнями и мохнатую склизкую плесень.

Изгнанники потеряли чувство времени: иногда казалось, что они блуждают в темноте уже несколько дней, иногда — несколько часов.

В конце концов, они снова вышли в комнату. Кронт зажег огарок свечки. Тусклый огонек заставил изгнанников зажмуриться, а когда глаза привыкли к свету, все увидели, что выхода из комнаты нет. Они подошли к концу пути.

В комнатенке не было мебели, но не было и отверстия наверх.

— Ну вот, — злорадно произнес Ральф, сбрашивая мешок на землю и усаживаясь на него.

— Наверное, люк закрыт, — сказал Кронт.

Он осветил огарком потолок, но увидел лишь несколько трещин.

— Дерьмо!

— Сейчас нам придется идти назад в полной темноте, — сказал Ральф. — И все благодаря тебе.

— Ах, простите, что не послушал вашу светлость!

Кронт с досадой швырнул огарок в угол, тот зашипел, соприкоснувшись с землей, и погас.

Наверху послышалось ржание коня. Хруп, хруп — под копытами крошилась мозаика.

— Проклятье! — выругался Кронт.

Наверху грохотнуло.

— В проход, — закричала Велена. — В проход!

Ральф кинулся туда, где, как он помнил, находился проход, но ошибся. Он лихорадочно ощупывал стену и не находил выхода. С потолка начали сыпаться камни.

Сероватый осенний свет яростно ворвался через образовавшуюся дыру. Ральф беспомощно заморгал. Сквозь застлавшие глаза слезы, он видел проход, но было уже поздно. Вниз с оглушительным грохотом свалился взмыленный конь. По ногам скакуна текла кровь, он испуганно встал на дыбы.

Ральф метнулся в сторону, копыто едва не размозжило ему голову. Кронт хладнокровно вскочил на круп коня, ухватился за край дыры.

Ральф уворачивался от пытающегося укусить скакуна. Его обдавало волнами горячего конского дыхания, а темные глаза животного казались совсем бешеными. Сверху падали куски мрамора — один из них вскользь задел лоб. Ральф почувствовал, что теряет сознание. Он безотчетно ухватился за пустое седло.

Конь тряхнул головой и прыгнул вверх. Оглушенному Ральфу показалось, что они, должно быть, взлетают, но они всего лишь выбрались на поверхность из подвала часовни. Серый взбрыкнул, и Ральф упал на землю, как мешок. Конь, бешено раздувая ноздри, повернулся к Кронту. Тот залез на крышу часовни и спокойно ждал с мечом наизготовку.

— Эй! Эй!

Голос Велены из-под земли вывел Ральфа из ступора. Голова кружилась, но он кое-как подполз к краю ямы, протянул руку. Девушка подпрыгнула, схватилась, и он, скрежеща зубами от усилия, вытащил ее.

— Ральф, ты в порядке?

Он молча кивнул, хотя готов был поклясться, что череп разбит на мелкие осколки.

Конь гарцевал у часовни, ожидая, когда Кронт спрыгнет. Он зло косился на Ральфа и Велену, но явно решил сначала разделаться с Кронтом.

— Эй, ты! — громко крикнула Велена.

Конь взглянул на нее — и в этот момент Кронт спрыгнул. Меч вонзился в грудь коня. Серый захрипел и повалился на землю.

— Беги-беги-беги! — прокричала Велена.

Девушка кинулась прочь, таща за руку Ральфа.

Они неслись через лес, не разбирая дороги, хотя все-таки старались придерживаться северного направления. Останавливаться и смотреть, что делает странный конь, было некогда. Но злобное ржание говорило о том, что отделаться от скакуна будет посложнее, чем от всадника.

Изгнанники перешли на шаг только в дремучем ельнике. Деревья тут росли вплотную друг к другу, переплетались ветвями. Сухие острые сучья, казалось, так и норовили ткнуть в глаз.

Когда впереди мелькнул просвет, изгнанники повеселели, собрали последние силы. К их разочарованию, оказалось, что это всего лишь полянка посреди темного елового леса. Черный вереск подбирался к белому стволу засохшего дуба. С дерева сошла кора, обнажив светлую древесину, мертвые ветви колыхались на ветру, постукивая друг о друга.

Изгнанники сели у дерева: все вдруг почувствовали, что смертельно устали.

— Что это с тобой, высокородный? Вся рожа в крови… — сказал Кронт.

— Конь… — пробормотал Ральф.

В голове понемногу начинало проясняться, хотя он нащупал немаленькую шишку на лбу.

— Надо костер развести, пожрать, — сонно произнес Кронт, но не двинулся с места.

Ральф лег, опершись спиной о ствол. Ему не хотелось ни есть, ни спать. Он слушал, как стучат ветки, отполированные дождями и ветром, белые, будто кости. "Куда-то идти, зачем? Все равно помрем здесь. Чуть раньше, чуть позже… ". Он закрыл глаза. "Надоело, Хватит с меня. Я устал. Ничего больше не хочу".

От этого ему стало немного лучше. Ральф вообразил, как лежит тут, под мертвым деревом, и дыхание его понемногу слабеет, пока не прерывается навсегда. И он лежит, холодный, безмятежный.

"Хочу умереть… Чего хорошего я сделал в этой жизни? Ничего. Я самовлюбленный трус. Я эгоист, но даже себе ничего хорошего не сделал. Лучше б я не рождался. Тогда и у брата не было бы проблем. Он ведь достоин всего, а я — я ничтожество. И должен получить его наследство! Как глупо… Проклятье, если я умру здесь, они не найдут мой труп, и Трувору ничего не достанется. Я и в смерти ничего хорошего сделать не могу… Что смотрит этот проклятый Кронт? Мерзкий бандит… Как я ненавижу его! Как я ненавижу весь мир! Как я ненавижу себя"!

— Да пропади все пропадом!

— Собрался умирать, высокородный? — Кронт почему-то был странно бледен, а в руке сжимал моток веревки.