Б. Сенников - Тамбовское восстание 1918-1921 гг. и раскрестьянивание России 1929-1933 гг

Коммунисты прилагают все силы, чтобы покончить со сложившейся ситуацией в Тамбове и многих уездах Тамбовской губернии, не желающих признавать советской власти. Из Петрограда сюда непрерывно прибывает агентура коммунистов, приезжавших в город под видом беженцев. Очень многие из них оседают в пригородном поселке городского типа "Порохового завода", который был основан по личной инициативе Николая II (сегодня это город Котовск, носящий имя уголовного каторжника и палача тамбовского крестьянства). В поселке вся эта братва и остается до нужного времени, созревая гнойным нарывом, готовая прорваться вооруженным переворотом в Тамбове, при поддержке тех, кто для этого уже осел в самом городе. К весне 1918 года под покровом ночи им удается совершить переворот в городе. Ночью, как воры, они пробрались в город, соединившись с теми, кто их там уже ждал. Заговорщиками захватываются все жизненно важные точки и объявляется советская власть. Затем подобные действия проделываются с различными вариациями и в губернии. Закрепившись в губернском Тамбове, большевики начинают советизацию уездов. Из уездных центров по волостям ими для этой цели направляются так называемые "летучие отряды" для организации на местах советов. Часто не находя для этого в волостях подходящих людей, большевики ставят в советах людей, привезенных с собою, — в основном лиц с криминальным прошлым. "Летучие отряды", как правило, наполовину состоят из «интернационалистов», то есть немцев, австрийцев, мадьяр, иногда турок, а также латышей и китайцев, плохо знавших русский язык. Другая половина состояла из большевиков-коммунистов, левых эсеров, анархо-коммунистов и различных люмпенов, большей частью выпущенных с каторги и из тюрем после Февральской революции 1917 года, которых тогда хорошо использовали в своих целях коммунисты.

Кстати, надо оговориться о латышах. Иногда латышами называли немцев, австрийцев и мадьяр-венгров (это было широко распространено в то время). И это делалось не зря, так как все «интернационалисты» не говорили по-русски, как и большая часть латышей. Но латыши были российскими подданными, а те нет, и поэтому их всех в пропагандистских целях выдавали за латышей, чтобы скрыть подлинный состав «интернационалистов», так как те были во время войны врагами России, но оказались военнопленными. От запада до Владивостока — везде были эти мнимые «латыши». Если посчитать их всех, то оказалось бы, что в Латвии не проживает такого количества населения. Другое дело китайцы и турецкие военнопленные (последних также выдавали за кавказцев). Так вот: все "летучие отряды" наполовину состояли из иноземцев и наполовину из нашего отечественного отребья. Отряды Красной гвардии были от советской власти наделены большими полномочиями и в их задачу входило не только создание местных советов, но и расстрелы священников, офицеров и сельской интеллигенции. Советская власть своими врагами считала не только богатых и зажиточных крестьян, но и тех, кто был пограмотнее. Все они считались вредными элементами.

Сегодня еще помнят во многих деревнях и селах "Красную Соню" (С.Н. Гельберг), которая командовала "летучим отрядом", состоявшим из революционных матросов, анархистов и мадьяр. "Красная Соня" начала действовать весной 1918 года. Приходя в деревню или село, она в первую очередь приступала к ликвидации всех вышеназванных лиц и создавала там советы в основном из пьяниц и люмпенов, ибо трудовые крестьяне туда входить не хотели. "Красную Соню" еще звали "Кровавой Соней" — оба этих прозвища она вполне заслужила, так как любила собственноручно расстреливать офицеров, священников и гимназистов. Это она проделывала с огромным удовольствием. "Красная Соня", по всей видимости, была не совсем психически нормальна, так как любила наслаждаться мучениями своих жертв, расстреливая их на глазах жен и детей, да еще всячески глумясь над своими жертвами. Молва народа о ней разлеталась не в одном уезде, и люди, никогда не видевшие ее в глаза, хорошо знали о ней. После ее ухода из села созданные ею советы тут же сами разбегались, а она направлялась в новые места. Там она опять мучила и расстреливала людей.

Для крестьян все это было ново и не вызывало никакой радости. Так они воочию столкнулись с тем, как создавалась советская власть. И тамбовские крестьяне не хотели для себя такой власти. А коммунисты хотели подчинить их страхом и, запугав, склонить силой на свою сторону, дав понять, что с ними шутки плохи. Однако скоро ужас от первых выступлений Сони и других ей подобных стал сменяться волей к сопротивлению. Многие крестьяне побывали на фронтах мировой войны и привезли с собою оружие. Там, где еще не побывали "летучие отряды" новой власти, крестьяне начали создавать самооборону. Они посменно стали дежурить на колокольнях церквей, откуда был хороший обзор близлежащей местности, и установили связь с соседними деревнями и селами, с которыми можно было объединиться и дать отпор этим наглым установителям новой власти. При приближении к селу или деревне "летучего отряда" крестьяне оповещали колоколом свою деревню и посылали мальчишек в близлежащие деревни за подмогой, а сами занимали оборону. Прочно заняв позиции, они вступали в бой с «летучками» и ждали подмоги от соседей, которая обязательно подходила. Так, ранней весной 1918 года, начиналась крестьянская война в Тамбовской губернии, которая продлилась более трех лет. Отряд "Красной Сони" вскоре был разбит и уничтожен крестьянами, а Соня была взята живой и невредимой, и по приговору нескольких сел посажена на кол, где ей пришлось умирать в течение трех дней. Так жестокость порождала ответную жестокость.

События на Тамбовщине развивались, конечно, не везде одинаково, но однозначно народ хотел законной и твердой власти и не хотел признавать уголовников. О следующем случае, который сохранила память, рассказали жители села Козловки. Туда пришел такой же "летучий отряд", в задачу которого входило установление советской власти и, как водится, ограбить сельские лавки и чайное заведение. Придя на место, коммунисты согнали всех к церкви на сход. Комиссар этого отряда в пенсне с черной бородкой, на вид добрый дядюшка, кряхтя влез на тачанку с пулеметом и обратился к собранным крестьянам с речью. Он сказал, что отныне у них теперь будет советская власть, от которой им ничего, кроме хорошего, не будет, а поэтому нужно будет им создать совет из местных жителей. Дальше он попросил, чтобы сход назвал ему всех уважаемых людей. Крестьяне, переговорив между собой, решили так, что если в этом совете будут хорошие и всеми уважаемые люди, то пусть будет совет. И начали называть имена всех уважаемых людей. Когда были названы все, комиссар ласковым голосом предложил всем названным выйти к тачанке. Когда вышли все, их сразу же взяли в кольцо китайцы и, щелкая затворами своих винтовок, стали оттеснять к церковной стене. Раздалась команда и прозвучал винтовочный залп. Среди народа раздался женский истошный вопль, а затем заголосили и все остальные женщины. Мужики, шокированные произошедшим, не могли прийти в себя от такой подлости комиссара. Выходило, что они ему выдали на смерть всех, кого уважали. Первыми на китайцев и остальных отрядников кинулись бабы, а потом опомнились и мужики, похватав оглобли и колья. Раздались беспорядочные выстрелы, но народ своей массой уже смял Красную гвардию. Комиссар кинулся к пулемету, но у того перекосило ленту. Озверевший народ, отбирая у китайцев винтовки, забивал их оглоблями и колами, топча ногами под вой и крики. Было убито помимо расстрелянных несколько баб и один ребенок четырех лет. Вскоре отряд весь был уничтожен озверевшей толпой, а комиссара чуть живого с выбитыми глазами мужики подтащили к козлам для распиловки дров и кинули на них. Держа голову и ноги комиссара, вопящего от боли, его распилили пилой-поперечкой живого пополам. Как говорит русская пословица: "Что посеешь, то и пожнешь".