Вокруг Света - Вокруг Света # 7-2005 (2778)

В бывшем Доме приемов сейчас один из выставочных залов Музея немецкой истории, а вот его правительственному соседу, бывшему восточногерманскому Министерству иностранных дел, повезло меньше. Это здание, напоминавшее московский Белый дом, после объединения снесли. Было решено, что для торжественного адреса Унтер-ден-Линден, 1, оно не подходит. Поэтому одно из крупнейших германских издательств, «Бертельсман», взяло на себя реконструкцию бывшего Дома военного коменданта кайзеровских времен. Сочетание современного – из стекла и стали – внутреннего пространства с тщательной имитацией старого фасада считается лучшим примером модернизированной реставрации. Клерки и редакторы мирно курят у того самого подъезда (почти у того самого), у которого разворачивались многие драматические сюжеты. Например, здесь вместе с женой и детьми был арестован один из руководителей заговора 20 июля 1944 года, казненный позже в тюрьме Плетцензее, генерал Пауль фон Хазе. А в Дом коменданта вселился с семьей рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Унтер-ден-Линден, 1, стал его последним домашним адресом. К счастью, ненадолго.

У конной статуи Фридриха, четыре десятилетия проведшей в одной из дальних аллей парка Сан-Суси в Потсдаме и лишь после объединения Германий вернувшейся на Унтер-ден-Линден, – там, где начинаются, собственно, Липы, мы прощаемся с Армином Ене, которому пора возвращаться в Университет, и отправляемся навстречу «главным героям» нашей прогулки.

Пожалуй, в мире нет другой улицы, «лицо» которой в такой степени определяли бы деревья, а не дома. И берлинцы отдают себе в этом полный отчет – во всяком случае, они считают сохранение липового бульвара делом первостепенной важности. Аккуратные траншеи вскрывают его «корневую систему». Рабочие регулярно колдуют над сложным переплетением труб и датчиков. Уже много летуход за драгоценными растениями построен по индивидуальному принципу. Рядом сплошным потоком идут машины – без системы полива и удобрения, подведенной к каждой липе отдельно, выхлопные газы давно убили бы зеленый массив. Когда дерево болеет, а теми или иными хворями, к сожалению, страдают 80 процентов «вечных часовых» Унтер-ден-Линден, «лекарства», предписанные специалистами, подаются прямо к корням. Причем каждая из пяти представленных здесь разновидностей лип требует особого подхода. То, что хорошо для серебристых американских, не всегда подходит голландским и совсем не годится так называемым кайзеровским.

Тем больше чести «садовникам» – капризный «липовый интернационал» поддерживается в весьма неплохой форме. Гибель даже одного дерева рассматривается как ЧП – в этом случае тут же привозится саженец, который на первое время окружают специальной решеткой.

Конечно, в этих трогательных заботах видна и обычная немецкая любовь к порядку, – но также и внутреннее сопротивление немцев немецкому же духу жесткой регулярности. Берлинский бульвар веками служил убежищем частной жизни – в самом центре железного Государства. Если столичный житель у Цейхгауза ощущал себя солдатом, у Университета – студентом, меломаном-патриотом у Оперы, верноподданным у Королевского замка, Под Липами он просто отдыхал в образе беспечного фланера. После подавляющего Форума Фридерицианум под липами действительно уютно, контраст между каменными громадами Оперы или Университета и живым, соразмерным всем нам лиственным шатром – разителен. Я думаю, главная достопримечательность Унтер-ден-Линден – это все же атмосфера равенства людей среднего класса всех национальностей, которой так гордится сегодняшняя Германия и вообще Европа. Атмосфера, создававшаяся в течение столетий.

В XVIII и первой половине XIX века, пока Берлин служил «действующей» резиденцией прусских королей, гуляли преимущественно семьями. Унтер-ден-Линден была тогда жилой улицей, и на бульвар выходили со всеми чадами и домочадцами, включая собак и кошек.

Южную сторону модного променада называли Дворцовой, а северную – Академической, поскольку на первой обитали аристократы и нувориши, а на второй – студенты и профессура. Все друг друга знали, раскланивались без чинов, обсуждали новости, местных чудаков. Вот глядя сейчас на идущего по бульвару растрепанного парня с бакенбардами, я невольно представляю самого колоритного из них, Эрнста Теодора Амадея Гофмана. Автор «Крошки Цахеса» жил в знаменитом «Заброшенном доме», воспетом им в повести с названием «Тайна заброшенного замка». Дом, полный, если верить Гофману, привидений и духов, стоял на южной стороне улицы в начале квартала, где теперь раскинулся комплекс Российского посольства.

Ежедневный обязательный моцион по Унтер-ден-Линден совершал и Гейне, с которым мамаши запрещали здороваться детям и молодым девушкам – певец любви казался им опасным распутником. Зато проститутки из фешенебельных публичных домов, расположенных по соседству, в улицах, отходящих от Липовой аллеи, были для них почти членами семьи. Эта семья для прогулки разбивалась по парам – девушки чинно бродили туда-сюда, взявшись под ручку, а наблюдала за ними, успевая раскланиваться с постоянными клиентами, знаменитая на всю Пруссию мадам Шубитц. Культура «чинной проституции» на Унтер-ден-Линден, между прочим, дожила до наших дней. Здесь продажные женщины не стоят размалеванными и полуодетыми под фонарями, как на Курфюрстендамм, а продуманно одеваются и знакомятся с заинтересованными лицами в кафе. Или, как прежде, во время вечерней прогулки под липами.

От архитектуры XVIII века и «семейного стиля» жизни на Унтер-ден-Линден, конечно, ничего не осталось. Но представить, как выглядели здесь дома во времена Гофмана и Гейне, можно, если воспользоваться в качестве «машины времени» Глинкаштрассе, улицей Глинки, названной в честь основателя Русской оперы (ее «пробили» в южной стороне Унтер-ден-Линден после войны). Если подняться по ней до пересечения с Таубенштрассе, Голубиной улицей, то увидишь небольшую двухэтажную желтую усадьбу с прелестным мезонином под барочной крышей. Судя по описаниям, это вылитый «Заброшенный дом».

А если вам, напротив, угодно понять, каким стал бы проспект, доведи Гитлер до конца свои планы перестройки Берлина, обратите внимание по дороге назад к бульвару, на противоположную сторону Глинкаштрассе, на дом у ее перекрестка с Охотничьей улицей – Ягдштрассе. Это бывшее Министерство пропаганды, типичный образец холодной нацистской архитектуры.

С наступлением темноты вспыхнули прожектора, и перед берлинцами развернулось необычное зрелище. Подсвеченные снизу четырехметровые пилоны дорического ордера, увенчанные имперскими орлами и свастиками, в четыре ряда поднялись над Унтер-ден-Линден.