Рудольф Гесс - ИЗБРАННЫЕ РЕЧИ

Сегодня я могу говорить, потому что человек из моего народа восстановил честь этого народа перед всем миром. Сегодня я могу говорить, потому что этот человек заставил замолчать предателей этого народа. Сегодня я могу говорить, потому что мир знает, что национал-социалистический боец — не трус. Сегодня я могу говорить, потому что вождь моего народа сам протянул миру руку ради мира. Сегодня я могу говорить, потому что самый отважный из нас, Адольф Гитлер, защищает меня от того, чтобы меня неправильно поняли и поставили на одну доску с трусами.

Сегодня я могу говорить, потому что я тем самым поддерживаю человека, который пытается сохранить мир в последний миг перед катастрофой. Сегодня я поднимаю свой голос потому, что одновременно хотел бы предостеречь мир, чтобы он не путал нынешнюю Германию, Германию мира, с прошлой Германией, Германией пацифизма.

Миру следует знать: если у нас, фронтовиков, тысячекратно проходят перед глазами воспоминания об ужасах войны; если молодое послевоенное поколение столь же мало хочет войны, как и мы, старшие, — это не значит, что открыт путь для военной прогулки в нашу страну. Подобно тому, как французский народ во время великой войны всеми силами защищал каждую пядь своей земли и в любой момент готов защищать её снова, так же будем делать сегодня и мы, немцы. Француз-фронтовик лучше других поймёт нас, когда мы предупреждаем тех, кто всё ещё играет с мыслью о войне — которую, разумеется, будут вести на фронте не её поджигатели, а другие: попробуйте напасть на нас! Попробуйте вторгнуться в новую Германию! Тогда весь мир узнает дух новой Германии! Она будет сражаться за свою свободу, как ещё не сражался ни один народ.

Французский народ знает, как защищать свою землю. Захват каждого леска, каждого холма, каждого хутора стоил крови. Старые и молодые впивались ногтями в землю Родины. Они защищались с фанатизмом! И если даже противник победит благодаря превосходству современного оружия, путь через Рейх будет стоить вторгшимся врагам ужасных жертв, потому что ещё никогда ни один народ не был столь исполнен сознанием своего права и долга сражаться до последнего против агрессии, как сегодня наш народ.

Но мы не верим в то, что отравители источников международных отношений хотят нам внушить, что есть хоть один народ, который хотел бы нарушить мир Германии и тем самым и Европы, если не всего мира. Мы не верим, что этого хочет французский народ, потому что мы знаем, что и он жаждет мира. Мы, фронтовики, помним, что население Франции за линией фронта всегда воспринимало войну как несчастье для себя и для всего народа.

С искренней симпатией воспринимают в Германии — особенно фронтовики — голоса организаций французских фронтовиков, которые требуют честного взаимопонимания с Германией. Это требование, несомненно, происходит из знания истинного лица войны, равно как из уважения, которое французские фронтовики в силу солдатских чувств питают к подвигам немецких фронтовиков.

Французские солдаты знают, как отважно немцы четыре с половиной года бились против превосходящих сил. В равной мере немецкие фронтовики никогда не подвергали сомнению храбрость французских фронтовиков. Эта храбрость находит своё выражение в том факте, что французская армия изо всех союзных армий пролила больше всего крови.

Фронтовики хотят мира.

Народы хотят мира.

Германское правительство хочет мира.

И если нам время от времени режут слух слова видных представителей французского правительства, мало соответствующие духу взаимопонимания, мы не теряем надежды, что, несмотря ни на что, и правительство Франции хочет мира. Если французский народ несомненно желает мира, то мы убеждены, что и правительство Франции не хочет войны с Германией.

И если авторитетные французские представители не говорят языком французского народа и его фронтовиков, то их речи не следует расценивать как выражение точки зрения Франции. Один француз сказал мне: «Посочувствуйте нам! У нас ещё правит парламентаризм». Он хотел этим сказать, что государственные деятели часто вынуждены говорить в своих речах не то, что думают, а то, что желает слышать парламентское большинство. А это большинство, как мы знаем, выражает не мнение народа, а, напротив, представляет интересы сил, часто находящихся вне народа. История скорее увенчает лаврами тех людей, которые в столь трудные времена стремятся достичь взаимопонимания народов и тем самым спасают культуру, чем тех, кто думает, будто с помощью политических и военных агрессивных действий можно достичь победы, даже если они действительно достигнут победы.

Сами народы, которым они обеспечат мир, поблагодарят их за это, так как безработица и социальная нищета вызываются, в первую очередь, слишком малым объёмом товарообмена между государствами, которому всегда препятствует недостаток взаимного доверия. Несомненно, что из взаимопонимания между Германией и Францией извлекут выгоду не только эти государства в целом, но и каждый немец и каждый француз. Конкретно это означает, что каждому из них будут на долгое время обеспечены повышенный доход или повышенная зарплата.

Насколько мало война и продолжение войны иными средствами, под именем «мира», идёт на пользу культуре и благосостоянию народов, настолько большие выгоды для всех приносит подлинный мир.

Подлинный мир и настоящее доверие между народами дадут возможность сократить вооружения, которые сегодня пожирают большую часть дохода народов и каждого человека в отдельности. Адольф Гитлер постоянно подчёркивает, что Германия хочет только равноправия во всех областях, включая область вооружения. После достижения взаимопонимания в этом вопросе между Германией и её соседями Германия может довольствоваться минимумом вооружения, необходимым для обеспечения её безопасности и мира. Беззащитная страна представляет собой опасность для мира. Её беззащитность слишком легко побуждает иностранные армии к безопасным «прогулкам». Безоружность одного народа посреди хорошо вооружённых народов может соблазнить честолюбивых людей на завоевание дешёвых лавров или соблазнить правительство отвлечь внимание своего народа от внутренних проблем с помощью внешней военной авантюры.

Именно старые солдаты из нашей среды, мои товарищи по партии, могут, как бывшие солдаты, засвидетельствовать, что старые фронтовики, к которым я с гордостью причисляю себя, хотят мира по глубочайшему внутреннему убеждению.

Мир знает, что фронтовик Адольф Гитлер с удивительной откровенностью излагает свои настоящие мысли. Фронтовики в правительстве Германии честно хотят мира и взаимопонимания. Я призываю бывших фронтовиков в других государствах, а также людей доброй воли в правительствах этих государств поддержать нас в стремлении к этой цели.