Рудольф Гесс - ИЗБРАННЫЕ РЕЧИ

Как изменилось всё с тех пор, как я в последний раз видел эту землю и этот город! Какое отчаяние царило тогда, в первые ноябрьские дни 1918 года, самые чёрные дни немецкой истории!

Соплеменники выступали против своих же соплеменников, одна новость о позоре и бесчестии следовала за другой. Миру стали известны и приняты представителями Германии условия перемирия, какие никогда раньше не предъявлялись ни одной нации: все вооружения, пушки, самолёты, флот были отданы, немецкая земля была отдана чужакам. За несколько часов до вступления французов в Саарбрюккен я покинул этот город на одноместном самолете с аэродрома Санкт-Арнуаль, с печалью в сердце и в отчаянии от несчастья и позора моей страны.

Я не подозревал тогда, какое неслыханное счастье испытаю в тот день, когда снова увижу эту немецкую землю и этот город!

Сегодня этот день настал!

Вы были оторваны от нас во времена глубочайшего позора Германии, вы были оторваны от нас, потому что тогда казалось, что сам немецкий народ сдался, что Германия не хочет больше быть великой державой, а другие народы и их политики думали, что могут самым бесцеремонным образом обращаться с этой, тогда беспомощной, страной. Вы были оторваны от нас, потому что было попрано «право на самоопределение народов», о котором тогда говорилось столько громких фраз.

Вы возвращаетесь к нам в то время, когда Германия снова обрела свою честь, вы возвращаетесь к нам, потому что немецкий народ снова обрёл себя, потому что Германия снова стала силой и её уважает остальной мир.

Вы возвращаетесь благодаря вашей собственной воле быть частью Германии, которую невозможно было выразить более впечатляюще. Судьбе было угодно, чтобы вы вернулись на Родину, которая вас достойна, достойна вашей выдержки за пережитые вами 15 лет страданий, достойна вашей любви к этой Родине, которую вы проявили в эти решающие дни перед всем миром.

Бесчестной была эта родина, когда она отдавала земли, имущество и людей, потому что у неё не было вождей, в которых она нуждалась в те тяжёлые дни. Она снова обрела честь и создала предпосылки для нового расцвета, потому что явился Вождь, который воистину умеет быть вождём. За этого человека, который олицетворяет сегодня Германию, вы проголосовали, когда отдали свои голоса нашей великой общей Родине.

Я могу повторить сегодня то, что сказал накануне 13 января: хорошо, что состоялся этот референдум, потому что он показал всему миру, насколько плохо этот самый мир осведомлён о больших политических проблемах!

Какие только небылицы не писали о Сааре на протяжении 15 лет до референдума! И как быстро вышла наружу правда, когда о ней спросили сам народ! Как в отношении Саара, так и во всех остальных частях Версальский договор основывался на ложных предпосылках. И как мир сегодня узнал правду о Сааре, так он однажды узнает и остальную правду.

Ещё недавно говорили, будто Саар хотел бы вернуться в состав Германии, но не Германии Адольфа Гитлера. Поэтому мы благодарны тем, кто наряду с вопросом, хочет ли Саар принадлежать Германии или Франции, поставил на референдуме также вопрос, не хочет ли Саар поначалу сохранить «статус кво» и принять новое решение о своей судьбе позже. Ибо за «статус кво» голосовали бы те, кто, хотя и не хотят присоединения к Франции, не хотели бы присоединяться и к нынешней Германии, а выбрали бы Германию лишь в том случае, если бы национал-социалистический режим, как они надеются, исчез. И каков результат? Несмотря на эту возможность голосования ни за Францию, ни за новую Германию, более 90% проголосовали за Германию Адольфа Гитлера.

Мир понял историческое значение этого референдума не только для Германии, но и для национал-социализма. Он частью смущённо замолчал, частью не может больше не признавать неоспоримых фактов. Не работает больше последняя уловка. Во время выборов в остальном Рейхе утверждали, будто результаты выборов фальсифицированы вследствие «нацистского террора». Но выборы в Сааре состоялись под контролем самого этого мира, под контролем иностранных комиссаров и в зоне, занятой иностранными войсками. Или кто-нибудь думает, что иностранные войска присутствовали здесь для того, чтобы повлиять на голосование в пользу национал-социалистов? Нет! Они, наоборот, давали врагам национал-социализма возможности для непрерывной подстрекательской пропаганды, они поддерживали сторонников «статус кво». Именно о терроре последних, а не о «нацистском терроре», можно говорить в данном случае. И, несмотря на это, Саарские немцы таким же подавляющим большинством, как и в остальном Рейхе, проголосовали за Германию Адольфа Гитлера.

Мои соплеменники!

Это хорошо, что противная сторона не приняла великодушное предложение Вождя осуществить само собой разумеющееся возвращение Саара Германии без референдума, простым договорным актом. Мир тогда не получил бы ясные и впечатляющие доказательства подлинной воли народа Саара и не осознал бы тот неоспоримый факт, что немцы хотят, чтобы ими правили национал-социалисты.

Делая своё предложение, Фюрер руководствовался желанием любыми средствами сохранить мир в Европе. Он хотел обойтись без референдума, который по своей природе неизбежно должен был

вызвать временные трения между соседними народами. И хотя, несмотря на это, референдум состоялся, Германия, по крайней мере, сделала всё, чтобы не было новой вспышки ненависти, чтобы не разбушевались страсти. А как легко было бы тогда (и как легко и сегодня!) подстегнуть эмоции одним лишь напоминанием о страданиях и притеснениях саарцев за последние 15 лет!

Адольф Гитлер и его соратники не хотят разжигать ненависть. Но жители Саара могут быть уверены и в том, что их страдания за Германию никогда не будут забыты.

Благодаря стараниям Адольфа Гитлера Саар утратил своё ужасное название «пороховой бочки Европы». Наоборот, благодаря тому, что здесь возобладала немецкая воля и народ правовым путём снова обрёл справедливость, надо вместо «пороховой бочки Европы» придумать другое название, которое было бы непосредственно связано внутренне с умиротворением Европы.

Референдум в Сааре имел большее значение для мира, чем предполагали все стороны, — не только потому, что однозначность его результатов не допускает более никаких превратных толкований и судьба Саара решилась так быстро — но и потому, что благодаря ему — и это надо постоянно подчёркивать — для мира стал очевидным тот постоянно оспаривавшийся за рубежом факт, что немцы являются национал-социалистами добровольно и по убеждению, и что национал-социалистический режим будет стоять нерушимо, что бы ни случилось.

После референдума в Сааре миру не остаётся ничего другого, как признать этот факт, смириться с ним и сделать из него практические выводы.