Буренин Николай - Николай Евгеньевич Буренин «ПАМЯТНЫЕ ГОДЫ»

Устраивая концерт, мы старались познакомить рабочую аудиторию с лучшими произведениями того или иного композитора, раскрыть прогрессивно-демократические тенденции в его творчестве. Так, например, на вечере памяти Мусоргского исполнялись песни “Колыбельная Еремушке”, “Семинарист”, “Сиротка”, “По-над Доном сад цветет”, сцены из оперы “Борис Годунов”, “Картинки с выставки”, цикл “В детской”.

Литературно-музыкальные концерты посвящались творчеству Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова, Кольцова и других писателей и поэтов, произведения которых получили наибольшее отображение в музыке.

Проводились эти концерты обычно в зале Тенишевского училища, а также в земских школах, в помещениях рабочих культурно-просветительных обществ, даже на Бирже труда.

Важные функции выполняли пояснения к концертам. Выступали часто с этими пояснениями лекторы - большевики или близко стоявшие к большевикам. Соблюдая необходимую осторожность, они - не прямо, конечно, а иносказательно - старались показать слушателям революционно-демократическую направленность в творчестве писателя или композитора.

В то время среди интеллигенции было распространено мнение, что серьезная музыка недоступна рабочей массе, простым людям. Я решил отпечатать и раздать слушателям программы концертов с просьбой зачеркнуть то, что не понравилось, отметить то, что особенно нравится, поставить вопросительный знак, если что непонятно и т. д. В особой графе было оставлено белое поле для заметок: какая музыка вообще нравится - пение или струнная и т. д. Концерты, сопровождавшиеся сбором такихсведений, мы называли “анкетными”.

Для массовой аудитории была организована целая серия анкетных концертов, посвященных творчеству композиторов-классиков.

Вспоминаю один из таких концертов, на котором исполнялись произведения Баха, а наряду с ними другие сочинения, в том числе некоторые легковесные песенки и романсы. В Народном доме Паниной собралось человек пятьсот. Были здесь главным образом рабочие. Результат превзошел самые смелые наши ожидания. Уже непосредственная реакция зала показала нам, что больше всего понравились аудитории произведения Баха. Это подтвердили и ответы слушателей на нашу анкету. Победил великий Бах! Его музыка была глубоко воспринята рабочей аудиторией.

Это послужило для нас ярким доказательством вздорности разговоров о том, что рабочему недоступна серьезная музыка, что ему требуютсялишь ремесленнические поделки, слащавые песенки и романсы. Нет, широкая народная аудитория требовала настоящей музыки, тянулась к подлинно высокому искусству.

Большое место в музыкальной жизни нашего общества занимали революционные песни. При участии членов общества в рабочих клубах создавались хоры, которые заучивали и распевали революционные песни тайком нарепетициях.

Эти песни, запрещенные цензурой, звучали и на вечерах, когда собиралась хорошо знакомая, надежная публика.

Нужно ли доказывать, что эта работа имела серьезное политическое значение. О важности пропаганды идей социализма через песню В. И. Ленин писал в 1913 году в своей известной статье “Евгений Потье”. Статья эта, опубликованная в “Правде” в январе 1913 года, еще больше воодушевила нас, убедила в полезности нашего скромного труда.

Грянула империалистическая война. Политическая обстановка в России резко изменилась. В Петербурге было введено военное положение. Начались репрессии, аресты, ссылки. Все рабочие культурно-просветительные общества в Питере были разогнаны. А наше Общество изящных искусств уцелело. Объяснялось это тем, что руководителями его числились вполне благонамеренные люди, не вызывавшие у царской полиции никаких подозрений.

В военные годы Общество изящных искусств занялось устройством концертов для раненых в солдатских госпиталях Петербурга. С этой целью при обществе была создана лазаретная комиссия, в которой принял участие А. М. Горький, вернувшийся в 1913 году в Россию.

Вспоминаю одно из заседаний лазаретной комиссии в ноябре 1914 года. Происходило оно на квартире писателя А. Н. Тихонова, также входившего в состав комиссии. Алексей Максимович горячо говорил о необходимости начать вести в лазаретах работу по разоблачению милитаризма, использовать для этого все богатства искусства. Горький предложил сосредоточить работу общества в нескольких крупных госпиталях. Все участники этого заседания поддержали предложение Алексея Максимовича.

В то время раненых в госпиталях обслуживали всевозможные монархистские, шовинистические организации вроде учреждений императрицы Марии. Использовали они эти, с позволения сказать, концерты для шовинистической, часто антисемитской пропаганды. Нередко “веселый рассказчик” для большей увлекательности надевал ермолку, приклеивал пейсы и бородку, передразнивал еврейскую речь. Так же оскорблялись на подобных концертах чувства армян и других народов Российской империи.

Мы решили противопоставить этому духовному растлению раненых солдат пропаганду настоящего искусства, а одновременно и пропаганду антивоенных идей.

Конечно, мы могли пользоваться только произведениями, разрешенными цензурой. Но и среди такого материала можно было подобрать много вещей, которые создавали определенное настроение и побуждали к раздумью, особенно если их умело подобрать. Наряду с “нейтральными”, далекими от политики произведениями, воспевающими любовь, природу и т. д., мы включали в программы наших концертов и материал явно выраженного антивоенного характера. Так, например, в программу одного из наших смешанных литературно-музыкальных концертов для раненых были включены народная песня “Сижу за решеткой в темнице сырой”, романс Калинникова “На старом кургане”, “Как король шел на войну” Канемана, “Внимая ужасам войны” Кюи, “Забытый” Мусоргского, “Два гренадера” Шумана. Аудитория очень горячо встречала эти номера. Конеч но,исполнялись они не подряд, а вперемешку с инструментальной музыкой, произведениями “нейтрального” характера.

В программу этого же концерта были включены стихотворения: Пушкина “Деревня”, Лермонтова “Смерть поэта”, отрывки из поэмы Некрасова “Кому на Руси жить хорошо”.

Первый такой концерт состоялся в большом госпитале, помещавшемся в здании Женского медицинского института на Петербургской стороне. Раненые шумно аплодировали, благодарили исполнителей, кричали:

- Спасибо! Приезжайте еще раз поскорей! Гораздо сдержаннее реагировала на концерт администрация госпиталя.

- Ну, как вам понравился наш концерт? - спросили мы у главного врача, у дежурного.

- Концерт хороший, но какая-то странная программа.