Михаил Окунь - Казанова в Петербурге

В Москве Казанова в сопровождении Заиры наносит визиты. Он отмечает значительную терпимость российского общественного мнения в отношении морали: «Во всех домах, куда я ее привозил, все единогласно восхваляли непринужденность ее манер и красоту. Мне же было приятно то, что никого не заботило, вправду ли она моя воспитанница или же просто любовница или служанка. В этом отношении русские из всех прочих народов доставляют менее всего стеснения».

Итальянец возвращается в Петербург, однако кипучая энергия уже влечет его к новым путешествиям, приключениям и любовницам (одну из них – французскую актрису, приехавшую по контракту, но желающую вернуться домой, Казанова зацепляет и приглашает ехать обратно в Европу вместе с ним). Но встает вопрос о будущем юной Заиры.

Зиновьев советует увезти ее с собой, однако Казанова, конечно же, не собирается этого делать, находя для себя довольно оригинальное объяснение: «Меня пугало будущее, ибо любил я ее чрезвычайно, и она стала бы делать со мной все, что угодно».

Заиру выпрашивает у Казановы его соотечественник, известный архитектор, семидесятидвухлетний Ринальди.

Но девица тоже не промах. Казанова пишет: «Она спросила, отдаст ли мне Ринальди, получив ее, те сто рублей, которые я заплатил за нее отцу.

– Конечно, моя милая.

– Но теперь ведь я стою дороже. Во-первых, ты мне оставляешь все подарки, и потом я научилась говорить по-итальянски».

В конце концов они останавливаются на следующем варианте: Казанова возвращает девицу родителям (при этом он оставляет ей в подарок те сто рублей, о которых шла речь выше), а толстосум Ринальди сверх того выкупает ее у родителей заново. «Я всегда буду помнить твою доброту. Поцелуй меня и давай спать», – заявляет удовлетворенная решением материальных вопросов хваткая Заира. Это была их последняя ночь. Наутро Казанова отвез Заиру домой. Перед отъездом из Петербурга он узнал, что его бывшая любовница уже «ринальдизировалась».

Пройдет еще несколько лет, и Казанова в своих «Мемуарах» с горечью констатирует:

«Мне пришлось, взглянув в прошлое, пожалеть о нем и содрогнуться о пятидесяти годах, к которым я летел на всех парусах. У меня уж не осталось никаких очарований, только сомнительная репутация и напрасные сожаления, а впереди – лишь бремя старости без достатка и пристанища».

Друзья говорят ему без всякой жалости, что он выглядит поразительно старше своих лет.

Он скончался 4 июня 1798 года в заштатном богемском замке Дукс, где исполнял должность библиотекаря. Долгое время могила его была неизвестна. Сохранялось только предание, что железный крест на ней зацепляет юбки девушек, идущих в церковь.

© 2009, Институт соитологии