Федор Раззаков - Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Кроме этого, Гайдай вывел на советские экраны нового героя – обаятельного и находчивого интеллигента Шурика. Появление этого персонажа явилось огромным вкладом его создателей (а помимо Гайдая, в этом участвовали сценаристы Морис Слободской и Яков Костюковский, а также сам исполнитель роли Шурика актер Александр Демьяненко) в галерею положительных героев советского кинематографа.

Вообще герой 60-х годов продолжал славные традиции героев предшествующего десятилетия, хотя уже несколько отличался от них: в нем уже не было того безоглядного пафоса и присутствовало более реалистичное отношение к жизни. Кроме этого, если раньше главными героями советских фильмов становились в основном выходцы из рабочих и крестьян – рабочие парни Саша Савченко из «Весны на Заречной улицы», Пасечник из «Высоты» (обе роли сыграл Николай Рыбников), Алексей Журбин из «Большой семьи» и Саша Румянцев из «Дела Румянцева» (Алексей Баталов), токарь Надя Берестова из «Неподдающихся» (Надежда Румянцева); первые парни на деревне в лице Максима Перепелицы из одноименного фильма (Леонид Быков), Иван Бровкин из дилогии о Бровкине (Леонид Харитонов), Матвей Морозов из «Дела было в Пенькове» (Вячеслав Тихонов) и др., то в 60-е годы сюда добавились интеллигенты вроде того же Шурика, а также ученого-ядерщика Дмитрия Гусева («Девять дней одного года»), преподавателей Виктора Николаевича Сорокина по кличке Викниксор («Республика ШКИД»), Мельникова («Доживем до понедельника») и др.

Вообще всенародно любимых героев на советских экранах в 60-е годы хватало, причем на любые вкусы. Кроме перечисленных, среди них значились: шофер Руденко (Анатолий Кузнецов; фильм «Друг мой, Колька!»), принц датский Гамлет (Иннокентий Смоктуновский в одноименном фильме), геолог-буровик Алешка и стрелочница Зина (Леонид Быков и Александра Завьялова из «Алешкиной любви»), обитатель морских глубин Ихтиандр и земная красавица Гуттиэре (Владимир Коренев и Анастасия Вертинская в «Человеке-амфибии»), повариха Тося Кислицына и лесоруб Илья Ковригин (Надежда Румянцева и Николай Рыбников в «Девчатах»), матрос Николай Валежников и красавица Женя (Лев Прыгунов и Ариадна Шенгелая в «Увольнении на берег»), юная красавица Наташа Ростова и князь Андрей Болконский (Людмила Савельева и Вячеслав Тихонов в «Войне и мире»), фронтовой журналист Синцов (Кирилл Лавров в «Живых и мертвых»), танкист Федотов и паромщица Соня (Евгений Матвеев и Вия Артмане в «Родной крови»), шофер Пашка Колокольников (Леонид Куравлев в «Живет такой парень»), метростроевец Коля, молодой сибирский писатель Володя Ермаков и продавщица грампластинок Алена (Никита Михалков, Алексей Локтев и Галина Польских в «Я шагаю по Москве»), честный автомобильный вор Юрий Деточкин (Иннокентий Смоктуновский в «Берегись автомобиля»), четверка неуловимых мстителей Данька, Валерка, Яшка и Ксанка (Виктор Косых, Михаил Метелкин, Василий Васильев и Валентина Курдюкова в «Неуловимых мстителях») и многие другие. Все эти герои несли в себе ярко выраженное положительное начало и были плоть от плоти тех миллионов советских людей, кто возводил грандиозные стройки, работал в школах и детсадах, бороздил морские просторы и летал в космос.

Таким образом, во второй половине 60-х годов советское кино находилось на подъеме и вполне отвечало запросам подавляющей части населения. Так что в Госкино могли быть довольны: юбилейный год (в 1967 годуотмечалось 50 лет Октябрьской революции) они отметили достойными успехами. Умалить их не могли даже те пять картин, которые в том году легли на полку (в предыдущем году таковых было меньше – четыре): «Безумие» К. Кийска, «Родник для страждущих» Ю. Ильенко, «Любить» М. Калика, «Первороссияне» А. Иванова и «Нужен привратник» Г. Водэ.

Вообще тот юбилейный год оказался богат на важные события, причем не только в кинематографе. Например, именно тогда в Советском Союзе была установлена 5-дневная рабочая неделя ( март), что имело непосредственное отношение и к кинематографу – теперь люди имели возможность чаще ходить в кино; открыт памятник «Могила неизвестного солдата» в Москве у Кремлевской стены ( май); впервые был проведен Всесоюзный Пушкинский день поэзии в селе Михайловское ( июнь); были реабилитированы курды, турки и хемшины, обвиненные во время войны в измене ( июнь), а потом к этому списку добавились и татары Крыма ( сентябрь); был снижен налог с зарплаты рабочих и служащих ( сентябрь) и сокращены сроки службы в армии – с трех лет до двух ( октябрь); советское телевидение начало показ первой цветной телевизионной программы ( октябрь) и была принята в эксплуатацию первая очередь общесоюзного телецентра в Останкино ( ноябрь); установлены ежемесячные пособия для инвалидов с детства ( ноябрь); введена государственная аттестация продукции с присвоением Знака качества ( ноябрь).

Кроме этого, Леонид Брежнев, которого многие считали переходной фигурой на посту генсека, сумел «умыть» своих оппонентов: именно в 1967 годуон укрепил свои позиции, оттеснив от власти более молодых конкурентов – так называемых «комсомольцев» в лице Владимира Семичастного (был снят с поста председателя КГБ и отправлен работать в Совет министров Украины) и Александра Шелепина (остался в составе Политбюро, но был освобожден от обязанностей секретаря ЦК КПСС и отправлен в почетную «ссылку» – возглавил ВЦСПС).

Новым главой КГБ Брежнев назначил Юрия Андропова, причем назначил не случайно, а исходя... из его национальности: как и Семичастный, тот был евреем (разнятся только версии о национальности его родителей: согласно одной, евреем был его отец, согласно другой – мать). В своем выборе Брежнев исходил именно из «пятого пункта»: он понимал, что назначь он на этот пост русского, и упреки от либералов ему придется выслушивать постоянно. Правда, генсек все-таки подстраховался: приставил заместителями к Андропову двух своих проверенных товарищей – Семена Цвигуна и Константина Цинева.

Как уже отмечалось, Брежнев оказался умнее своего предшественника на посту генсека, которого в его общениях с интеллигенцией бросало из огня да в полымя: он старался поддерживать ровные отношения как с либералами, так и с державниками (сталинистами и почвенниками). Как вспоминает А. Байгушев:

«Идею эту образно сформулировали так: а что, если полететь на двух крыльях и с двумя головами, как самодержавный орел на старом российском гербе? Свою модель правления тайно, только среди самых-самых своих, Второй Ильич так и назвал „политикой двуглавого орла“. Немного самодержавно, намекая на русские имперские традиции, но достаточно образно...