Федор Раззаков - Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

И в Венгрии 56-го, и в Чехословакии 68-го годов Советский Союз прекрасно знал, с кем боролся: с враждебными социализму мировыми элитами. В первую очередь это были США и Израиль, где ведущую скрипку играло влиятельное сионистское лобби. Чуть позже к этому процессу присоединились и польские евреи, но их ждала та же участь, что и чехословацких: они потерпели поражение. И это несмотря на то, что за спинами сионистов из социалистических стран стояли самые сильные западные спецслужбы (наиболее активную роль играли американское ЦРУ и западногерманская БНД), которые еще в конце 40-х годов затеяли операции «Раскол» и «Расщепляющий фактор», нацеленные на дестабилизацию ситуации в Восточном блоке.

Одним из главных вдохновителей и разработчиков этих операций был шеф ЦРУ Аллен Даллес, который вошел в мировую историю не только как выдающийся разведчик, но и как мастер международной провокации, коих ЦРУ при нем совершило несколько: свержение правительства Моссадыка в Иране ( 1953), свержение правительства Арбенса в Гватемале ( 1954) и попытка свержения правительства Фиделя Кастро на Кубе ( 1961). Поэтому, подавляя «бархатные революции» в Венгрии и Чехословакии, советское руководство и его союзники по Варшавскому Договору боролись не только с тамошними контрреволюционерами, но и с западными спецслужбами, тем самым проходя своеобразный тест на свою силу и профпригодность. Чтобы не быть голословным, приведу рассказ журналиста А. Драбкина:

«В 1967 годусерьезная акция готовилась в Центральной Европе. Там предполагалось разрушить «засов» Варшавского пакта – создать очаг напряженности в Чехословакии. «Двухлетний пленум» ЦК КПЧ, который начался в декабре 1967 года, а закончился в январе 1968, фактически расколол партию. Антонин Новотный был снят с постов первого секретаря ЦК КПЧ и президента страны. Политическое брожение, слабость чехословацкой армии и отсутствие на территории страны советских войск создавали, как казалось вашингтонским стратегам, условия для военного вмешательства. Соответствующие подготовительные операции были проведены на базах США в ФРГ. Оставалось лишь организовать захват возбужденными студентами пражского радио, чтобы оттуда передать странам НАТО призыв о помощи «народному восстанию».

Но как раз в эту пору пограничники КНДР задержали в своих территориальных водах американский шпионский корабль «Пуэбло». Он был «под завязку» набит суперсекретной электронной аппаратурой, в его сейфах хранились шифры и другие секретные документы, регламентирующие связь по закрытым каналам не только с кораблями 7-го флота ВМС США, но и с базовыми разведцентрами. А главное, в плен попали носители важнейшей информации, предназначенной для узкого круга военных специалистов.

Американцы долго не могли оценить ущерба от «течи» в своей глобальной разведывательной сети. Чехословацкую операцию сочли за благо отложить. А после августа 1968 годаона стала и вовсе бесперспективной...»

Однако, одержав победу, советским властям ни в коем случае нельзя было успокаиваться и почивать на лаврах, поскольку «холодная война» ни на день не прекращалась и обещала впереди еще немало крутых поворотов. И одним из решающих фронтов в этой войне оставался идеологический. А важнейшим из искусств в нем являлся кинематограф.

Кино сыграло серьезную роль и в событиях в Чехословакии. Когда в начале 60-х годов там начались либеральные реформы, именно кинематографу реформаторы уделяли наиглавнейшее внимание. Приведя к его руководству своих ставленников, стратеги «бархатной революции» поставили кинематограф на службу своих идей. В основе их было отрицание классовой борьбы и сомнение в правильности избранного Чехословакией социалистического пути. Например, тандем из сценариста Яна Прохазки и режиссера Карела Кахини в течение нескольких лет ( 1965–1969) родил на свет несколько бесспорно талантливых, но явно антисоциалистических фильмов. Цитирую слова киноведов М. и А. Лим:

«В фильме „Да здравствует Республика“ ( 1965) через объективный политически непредубежденный взгляд ребенка развенчивается легенда национального героизма во время освобождения страны от фашистской оккупации. Так продолжалось до фильма «Ночь невесты» ( 1967), где период коллективизации сельского хозяйства изображался в самом неприглядном виде. Это породило открытый конфликт между Прохазкой и политическими властями. Следующие два фильма этого содружества – «Смешной старик» ( 1969) о жертве преследований в 50-е годы и «Ухо» о страхе людей власти перед системой, которую они сами же создали, – были запрещены...»

Поэтому не случайно, что наши доморощенные либералы в годы горбачевской перестройки пели осанну чехословацким кинематографистам времен «бархатной революции». Например, небезызвестный нам критик С. Лаврентьев по этому поводу пишет:

«Не затрагивая больную тему впрямую, чешские и словацкие режиссеры исследовали рудименты догматизма, тормозящие развитие современного общества. Что бы они ни снимали – драмы о войне, размышления о молодежи, притчи, – пафос фильмов был направлен на раскрепощение человеческого духа, на то самое „выдавливание из себя раба“, призыв к которому был актуален не только во времена Чехова...»

Эта цитата взята из журнала «Искусство кино» за июнь 1988 года. Кто забыл, что это было за время, напомню: в печати шла волна огульного шельмования Сталина и всего периода его правления, воспевались русофобские произведения, оплевывались такие деятели советской литературы и искусства, как Михаил Шолохов, Сергей Бондарчук, Евгений Матвеев и т. д. То есть в точности воспроизводилось то, что было в той же Чехословакии времен «бархатной революции» 68-го года. Отличие лишь было в том, что «пражскую весну» все-таки подавили с помощью танков, а горбачевскую нет – не нашлось толковых руководителей. В итоге Советский Союз почил в бозе. Кто скажет, что в этом не было вины либеральных кинематографистов, пусть первым бросит в меня камень. А начиналось все с малого: воспевания того же чехословацкого кино времен «бархатной революции», которая, по мысли либералов, должна была помочь «выдавить из себя раба» (то есть вместо «раба высокой идеи» создать «раба низменного ширпотреба»).

О том, какую роль играла бы «свободная» Чехословакия, выйди она из Варшавского Договора в конце 60-х годов, наглядно демонстрирует позиция Чехии образца 2007 года: ее руководство согласилось установить на своей территории американскую ПРО, направленную против России. Думаю, и Александр Дубчек (или кто-то другой, пришедший на его место) превратился бы в точно такого же проамериканского лидера, поскольку все эти разговоры о свободе и демократии – всего лишь ширма для простаков. Сколько чернил исписали господа либералы, клеймя позором так называемый социалистический лагерь. Мол, это была тюрьма народов, коммунистический концлагерь. Но вот в начале 90-х годов не стало этого соцлагеря, и что же, больше стало свободы в странах бывшей Восточной Европы? Если больше, то почему восточные немцы с ностальгией вспоминают времена ГДР, а венгры устраивают беспорядки на улицах Будапешта в 2006-м? Журналистка «Комсомольской правды» Дарья Асламова побывала в дни венгерских беспорядков в Будапеште и взяла интервью у тамошних жителей. Процитирую слова одного из них – будапештца Гизы: