Рагнар Редбёрд - Сила есть Право

Ты можешь написать «Равенство» серебряными буквами на пластинах из полированного золота, но без совершения непрекращающегося чуда ты не сделаешь это истиной.

Ты можешь написать «Братство» сверкающими бриллиантами на стенах из прочного гранита, но не перевернув механизмов Вселенной, ты не сможешь сделать это фактом.

Даже если ты завернёшь «Свободу» в бесчисленные свитки и установишь статуи Свободы на каждой скале в каждом порту, и «вся королевская конница, вся королевская рать» [64] «Вся королевская конница, вся королевская рать» — строчка из старинной детской песенки про Шалтая-Болтая (Humpty-Dumpty), обычно цитируется, когда необходимо подчеркнуть бессмысленность затрачиваемых усилий. при этом уже будет существовать, но если кто-то будет рождён стать наёмником и подчинённым — никакая сила не освободит его.

Можешь ли ты выстроить мраморный дворец из грязи и слякоти, о несущий околесицу безумец? Можешь ли ты слепить воина из кучи навоза или сделать глупого великим? Можешь ли ты сделать героев из боровов, о ты, гнусавая «дрессированная» свинья?

«Мы можем! Мы можем! Мы можем!» — завопили беснующиеся краснобаи с рынков и газетёнок. «Мы можем! Мы можем!» — мычит стадо, тупо протискиваясь через огороженные перилами проходы в загоны для забоя. «Да, о да! С любовью Иисуса и нашим блюдом для сбора подаяния», — скулит мягкокожий проповедник, переворачивая страницы своей книги по чёрной магии. «Конечно, мы можем», — шипят податливые политики, эти гремучие змеи! Голодные василиски, [65] Василиск — мифическое существо с головой петуха, туловищем жабы и хвостом змеи, наделялось сверхъестественной способностью убивать взглядом и дыханием. чьё законотворчество более губительно, чем дыхание самума. [66] Самум (араб. «знойный ветер») — местное название сухих горячих ветров в пустынях Северной Африки и Аравийского полуострова.

А за этим на тебя, о Америка! Они, один и все, указуют перстом гордости! На тебя!

Америка! Где политики беснуются, а люди мечтают о суетных мелочах! И собаки в аллеях воют на луну!

Тогда я отворачиваюсь! Прискорбно! Прискорбно! Прискорбно! И я борюсь против рабов в проклёпанной медью спецодежде, [67] «Рабы в проклёпанной медью спецодежде» — во времена автора медные заклёпки использовались только на рабочей спецодежде. торопящихся на свои фабрики, и против других в золотых цепях и шёлковых шляпах, спешащих в свои меняльные конторы, — и против худых женщин в грязных лохмотьях с запаршивевшими головами, и против роскошных проституток в бриллиантах и в сверкающих опереньях, степенно следующих мимо.

И скот на бойне мычит о своём сене, и тягловая кобыла, с израненным плечом, раздутая, лежит мёртвая на холодных брусках мостовой. Как тошнотворно всё это!

Отвратительно! Отвратительно! О, насколько отвратительно?

Человек — составная часть и единица животного царства, и (вопреки Джефферсону, Франклину и Линкольну — Карлу Марксу, Лассалю и Либкнехту — Христу, Робеспьеру и Руссо — Гиндману, Теннисону и Мадзини — доктору Альдеру, Бабелю, Джорджу и Исайе — Беллами, Гронлунду и В. Т. Стеду) [68] «Вопреки…» — Редбёрд перечисляет имена политических, религиозных, литературных и т. д. деятелей разных эпох, так или иначе работавших, как это принято называть, на благо человечества и, опять же так или иначе, возвеличивавших человека как живое существо. он не может уйти от драконовых правил, которые деспотично правят этим царством и подобно атмосфере окружают его бытие со всех сторон.

Альтруизм, кроткое и низкое самоотречение под страхом массового самоубийства не может практиковаться среди хищных животных (ведь все организмы являются хищниками) ни в каких масштабах.

Каждый человек обязан сражаться и нести свою ношу. Если кто-то не может выполнять свою работу, то другие из соображений личной безопасности не могут бороться за него или одновременно нести его и свою ношу. Следовательно, тот, кто находит невозможным нести свою собственную ношу, лучше бы утонул и умер на своей дороге, чем навязывал бы дополнительный груз на плечи своих мягкосердечных товарищей по борьбе. Ведь тогда они будут перегружены и поэтому окажутся неспособными сражаться успешно; так что в итоге погибнуть могут все.

Братская симпатия на практике (по любой всеохватывающей шкале) в конце концов всегда оказывала самый деструктивный эффект на внутреннюю структуру сообществ. Люди всегда будут любить и лелеять тех, кто им близок и дорог; но когда предлагается расширить круг этих «дорогих и близких» до размеров всего человечества, это действительно заходит слишком далеко. В самом деле, все должны будут позорно погибнуть, если эта глупая идея восторжествует. Сейчас «все» и так уже ослабляют себя, подрывая свои силы тщетным перенапряжением в этом направлении. Они изматывают себя до смерти, стараясь нести невыносимый груз. Большинство людей рождаются слишком слабыми по телосложению, характеру и складу ума для условий существования, и те немногие, кто обладают необходимой выносливостью и твёрдостью, многое должны будут сделать, чтобы делами доказать свою достойность выживать, размножаться и овладевать. Многие спроектированы — немногие отобраны.

Альтруизм, всеобщее самопожертвование — всеобщая ноша ради «поруганного и страдающего человечества», есть та безумная основа, на которой «наш добрый Господь Иисус» и его слабоумные подражатели выстроили свою спорадическую социологию — свой величественный сатанизм.

Разве простая деловая проницательность не шепчет нам, что главная задача каждого человека на земле — это поддерживать самого себя? «Я имею в виду выживание любой ценой; ты или я, бизнес есть бизнес». Если бы люди имели достаточно личной инициативы, чтобы думать согласно этим строгим направляющим, то теологи и «реформаторы», эти близнецы-Мефистофели, [69] Мефистофель — имя дьявола с не вполне ясной этимологией, впервые появившееся в 1725 году в обработанной легенде о Фаусте. которые находят свою славу и величие в унижении человечества, немного значили бы на Земле. Борьба за жизнь была бы тогда так беспощадна, страшна и реалистична (подобно Троянской войне [70] Троянская война — согласно греческой традиции, десятилетняя война коалиции греческих царей против Трои, окончившаяся поражением Трои, датируется ок. 1260 до н. э. ), что эти святые утайщики и лукавые лжецы быстро вымерли бы или были бы съедены; в столкновении открытых интересов только лучшие и храбрейшие способны выжить; и никто даже и мечтать не смог бы о том, чтобы поставить этих святош среди лучших и храбрейших.

Граф Лев Толстой, несомненно, искуснейший современный толкователь первоначального христианства, в переведённой и широко распространившейся работе под названием «Ходите в свете, пока есть свет», пишет следующее: «Вера наша указывает нам, что благо наше не в насилии, а в покорности, не в богатстве, а в отдаче всего. И мы, как растения к свету, не можем не стремиться туда, где видим наше благо. Мы не исполняем всего, чего мы хотим для нашего блага, то есть не очистились совсем от насилия и собственности».