Ирина Сиротинская - Реабилитирован в 2000. Из следственного дела Варлама Шаламова

Шаламов представлял в те годы рослого, волевого парня, с немного угрюмым взглядом, производил впечатление честного, открытого и убежденного в своей правоте человека.

В годы 1930–1932 [55] В 1929 — январе 1932 года Шаламов находился в Вишерских лагерях (до октября 1931 г.), а затем на строительстве химкомбината в Березниках (до января 1932 г.). Шаламов сдружился с Арефьевой и часто бывал у нее на Арбатской площади, куда приходил также и брат Арефьевой, работавший где-то в булочной.

Лица, окружавшие Шаламова из комсомольцев, по своему характеру представляли: Марк Куриц — первокурсник, слабо политически развит, но любит «поговорить» и особенно о своем брате-дипломате, в подпольной работе участвовал неактивно, выполняя отдельные задания; Гезенцвей — тоже пассивная оппозиционерка, Сарматская — комсомолка, дружила с Арефьевой и участвовала в передаче в тюрьму продуктов для Шаламова, когда тот был арестован, как его невеста, под каким видом и была у него на свидании.

Арефьева Нина — долгое время активно боролась против троцкизма, была одним из лучших агитаторов-комсомольцев, выступавших за генеральную линию. И вдруг…заявила, что она считает свои прежние действия неправильными и что выступит на следующем собрании против ЦК. Это выступление (тему) разрабатывал по заданию бюро Д. Мильман. [56] Мильман Гдалий (Даля) Маркович, 1907 года рождения, уроженец г. Берлина (Германия), член ВЛКСМ с 1925 по 1927 г., исключен из ВЛКСМ за принадлежность и активное участие в троцкистской оппозиции, руководитель молодежной студенческо-троцкистской организации на историческом факультете 1-го МГУ. Арестован органами ОГПУ 8 мая 1928 года и постановлением Особого совещания при коллегии ОГПУ от 20 июня 1928 года по ст. 58–10 УК РСФСР выслан через пересыльный пункт ОГПУ в Сибирь сроком на 3 года. Постановлением Особого совещания при коллегии ОГПУ от 23 марта 1930 года прежнее постановление отменено и Мильману Г.М. разрешено свободное проживание по территории СССР. 21 апреля 1931 года вновь арестован органами ОГПУ и постановлением Особого совещания при коллегии ОГПУ от 8 июля 1931 года по ст. 58–10 УК РСФСР осужден к лишению свободы сроком на 3 года. По отбытии срока наказания в политическом изоляторе постановлением Особого совещания при коллегии ОГПУ от 9 марта 1934 года выслан через ПП ОГПУ в Западную Сибирь сроком на 3 года. Постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 10 июля 1936 года осужден к 5 годам лишения свободы. 25 декабря 1937 года Тройкой УНКВД по Архангельской области по ст. ст. 58-1 и 58–11 УК РСФСР осужден к ВМН. Приговор приведен в исполнение 1 марта 1938 года. Ее выступление было неожиданно и эффективно, тем не менее Арефьевой долгое время не доверяли и не вводили в подпольную работу, и лишь после ареста И. она была в нее втянута, но последовал первый арест Арефьевой и ссылка.

Нина Арефьева — вдумчивый, умный человек, человек собранности и продуманности убеждений, пользовалась общим уважением ребят.

верно: Зам. уполн. УКГБ в Щербаковском районе

ЦА ФСБ РФ. Архивное дело № ПФ-4678, т. 1, часть II, л. 161. Машинописная копия.

Справка:

1. Шаламов Варлам Тихонович, 1907 года рождения, беспартийный, в прошлом активный троцкист.

2. Неклюдова Ольга Сергеевна, беспартийная, член Союза советских писателей.

3. Слуцкий Борис, поэт, в своих стихотворениях пытается охаивать патриотические чувства советского народа в период Отечественной войны.

…встретился с Варламом Тихоновичем Шаламовым и его женой Ольгой Сергеевной Неклюдовой и был у них дома на Хорошевском шоссе, д. 10, кв. 2…

В разговорах о литературе Шаламов рассказал, что вышла «интересная книга стихов Слуцкого «Память». [57] Сборник Слуцкого «Память. Книга стихов» выпущен издательством «Советский писатель» в 1957 г. Слуцкий Борис Абрамович (1919–1986) — русский советский поэт. Сборник стихов Слуцкого «Память» (1957) — стихи о Великой Отечественной войне, которые драматичны и достоверно передают фронтовой быт. Когда И. выразил свое мнение о том, что книжка эта вычурна и мелка по постановке стихотворной темы, Шаламов заявил, что то, что вошло в эту книгу, — это наименее интересное из всего, что Слуцким написано, что Борис Слуцкий — талантливый поэт, но из-за создавшихся в литературной политике обстоятельств лишен возможности печатать свои лучшие стихи и читает их только в домах своих знакомых и по пьянке в ресторанах. По словам Шаламова, стихи Слуцкого «очень резки и остры».

Сказал также Шаламов, что Слуцкий бывает у них дома, и довольно часто.

Очень много Шаламов рассказывал о Борисе Леонидовиче Пастернаке, о том, что в одном из издательств Италии вышел роман Пастернака «Доктор Живаго», [58] Имеется в виду выход в Милане на итальянском языке 15 ноября 1957 г. романа «Доктор Живаго», вскоре переведенного на многие другие языки и изданного по-русски (Борис Пастернак. «Доктор Живаго» (на итальянском языке). Feltrinelli Editore Milano, 1957, 712 с.). Публикация этого романа за рубежом и присуждение за него Пастернаку Нобелевской премии (23 ноября 1958) вызвали резкую критику со стороны официальных властей. 27 октября 1958 г. Пастернак был исключен из Союза писателей и был вынужден отказаться от Нобелевской премии. не напечатанный в Советском Союзе. По словам Шаламова, роман этот должен выйти в Англии, Швеции и Австрии.

Рассказал Шаламов также и о том, что Сурков и Панферов несколько раз разговаривали с Пастернаком и предлагали ему взять из итальянского издательства тогда еще не напечатанную рукопись, но Пастернак категорически отказался и, как говорит Шаламов, Пастернак сейчас «держится очень уверенно».

Говоря о статье Софронова в «Литературной газете», Шаламов сказал, что она никак не является взглядом партии на литературу и даже наоборот, так, например, очень неприязненно отнесся к этой статье один из партийных руководителей идеологического фронта товарищ Поспелов. Будто бы после его замечания «Литературной газете» третья часть статьи была срочно переделана самим Софроновым совместно с редактором «Литературной газеты» Кочетовым.

Шаламов говорил, что статья Софронова вызвала большое возмущение в литературных кругах и что, если бы кто-либо из «обиженных» Софроновым писателей выступил в печати против этой статьи, то такого бы человека единодушно поддержала писательская общественность.

Неклюдова сказала, что, хотя ее книга «Ветер меняет вывески» и готова, но она ее в издательство не сдает, оттягивая вот уже несколько раз сроки сдачи. Причина, которой руководствуется Неклюдова, — такова: она считает, что если она сдаст в издательство эту книгу сейчас, то книга будет немедленно и насмерть «зарезана».