Борис Стругацкий - Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

Интересовала ли авторов судьба других жителей Города, кроме А. Воронина?

Николай. Новосибирск, Россия — 25.12.03

Скорее, нет. По сути своей, ГО — роман об одном-единственном человеке. «О себе, любимом».

Что же случилось с фокс-тейлом, когда муж ушел с Полковником?

Роман. Н. Новгород, Россия — 19.04.04

Думаю, не пропала. Приспособилась. Получила правительственную пенсию и вышла замуж за Отто Фрижу.

Мне кажется несколько неубедительной Ваша концовка с выстрелами Андрея. Последние месяцы (или даже годы?) путешествия Воронин должен был каждый день подвергаться ударным дозам Изе-терапии, что никак не могло пройти впустую. Ведь Андрей уже фактически принял идею Храма, он просто хорохорился, когда огрызался на Изины реплики. Если бы это было не так, они бы уже давно рассорились вдрызг, и Андрей остался бы «жрать и совокупляться» либо где-нибудь в Башне, либо в Хрустальном Дворце (?).

Александр Нешмонин. Toronto, Canada — 18.01.99

А вот тут, батенька, мы с Вами поспог'им! Андрей безусловно понял и оценил идею Храма, но он ее отнюдь не принял. Это не его идея. Точно так же, как это не есть идея АБС. Они ведь тоже потеряли идеологическую опору под ногами, но так и не сумели ее найти заново.

Думается, тот факт, что АБС лично не приняли идею Храма, не означает, что они стреляли и стреляют без предупреждения во все, что шевелится? Андрей (как и большинство нормальных людей) был не в состоянии разрядить пистолет даже в ненавистного Хнойпека, и было это задолго до финального выстрела. Это может означать только одно: в результате Изе-терапии Воронин «опустился и озверел», что, на мой взгляд, вовсе не так.

А. Нешмонин. Toronto, Canada —22.01.99

В тексте романа вы не найдете (я уверен) ни слова о том, что Изины разглагольствования сколько-нибудь существенно повлияли на мировоззрение Воронина. Он выслушал, принял к сведению и «остался при своих» — без новой идеологии и в поисках новой идеологии. А стрельба здесь вообще ни при чем. Никакая (разумная) идеология (как и отсутствие таковой) не запрещает стрелять в порядке самозащиты.

«— Иська! Кацман! Иди, тебя матка зовет!.. Андрей, весь напрягшись, сунулся лицом к самому стеклу, всматриваясь в темноту…»

Я рассматриваю этот отрывок как явный намек авторов на будущую встречу главных героев в этом мире.

А. Нешмонин. Toronto, Canada — 04.02.99

По-моему, из этой сцены (если непредвзято и помимо авторских замыслов) следует только одно: наш герой совершенно обалдел, обнаружив Изю Кацмана в своем собственном дворе да еще в виде сопливого мальчишки.

Зачем тогда еще, скажите на милость, нужна была эта сцена? Ну зачем?

А. Нешмонин. Toronto, Canada — 04.02.99

Решительно затрудняюсь ответить на этот вопрос. Нам показалось, что это будет недурно — вот, пожалуй, единственное нам оправдание. Во всяком случае, никакого глубокого смысла в этой сцене нет. Что касается Ваших прочих соображений, то все они свидетельствуют лишь о том, что Ваша гипотеза МОЖЕТ БЫТЬ верна, но не о том, что она верна на самом деле. Я же утверждаю только, что ничего подобного авторы не задумывали и, следовательно, ДОКАЗАТЕЛЬСТВ этой гипотезы найти в тексте невозможно. «Необъяснимая симпатия» Изи к Андрею легко объясняется тем, что Изя КО ВСЕМ относится с симпатией (кроме разве то Румера, что было бы, пожалуй, уже слишком). Дружбы же между ними нет, — у Изи нет друзей по определению, только многочисленные добрые знакомые. Встретиться в Ленинграде Андрей с Изей, разумеется, могли. Но что может быть общего между сопливым мальчишкой и зрелым мужем, особенно, если учесть, что Воронину же предстоит Второй круг — что ему Изя, что ему теперь даже сам Город, до того ли ему?

Почему в ГО (в конце) Вы все-таки решили кликнуть Изю, а не Кэнси, например, и не Вана, и не Дональда? Что-то не то с национальной принадлежностью?

Starley — 06.03.03

Куда «кликнуть»? Имеется в виду сцена во дворе? Но ведь это же ясно: Воронин только что расстался с Изей, вернулся в свое время и вдруг слышит… Естественно, это должно произвести на него (да и на читателя) сильное впечатление. Я уж не говорю о том, что появление в ленинградском дворе 1950-го года Вана, Кэнси и в особенности Дональда было бы более, чем фантастично. Так что хоть от Вашего вопроса и пованивает, в конечном итоге Вы правы. Только дело не в национальности, а скорее, в гражданстве.

Зачем в финальной сцене романа появляется юный Изя Кацман? Что под этим подразумевалось — только то, что «мир тесен», или нечто большее? Дело в том, что появлением Кацмана Вы как бы даете повод к продолжению романа.

Новиков Валерий. Санкт-Петербург, Россия — 24.07.03

Никакого «глубокого смысла» в последней сцене ГО нет. И никакое продолжение никогда нами не планировалось. Просто показалось интересным столкнуть напоследок Андрея нынешнего с Изей прошлым — дать пространству романа объем, как сказал бы литературовед.

Второй круг — это что?.. Житие в обычном мире со всем пониманием и уже без совести, или житие в нашем же мире Совестью Отягощенным?

Поздняков Сергей. Белгород, Россия — 27.12.01

Откровенно говоря, я не знаю, что такое Второй круг. Может быть, это именно то, что Вы только что описали. А может быть, нечто совсем другое. Тут главное другое: жизнь продолжается. Человек переменился радикально, он уже совсем другой, — а мир все тот же, и жить надобно дальше: искать, приспосабливаться, приспосабливать.

Я как-то сразу поверила старичку, с которым разговаривал Андрей на скамейке, который сказал, что все они умерли и находятся в аду. Так до конца книги и осталась у меня эта ассоциация. Действительно, ни одного положительного персонажа в книге нет. Все достойны того, чтобы попасть в ад.

Нина. Москва, Россия — 20.04.02

Вы знаете, абсолютно то же самое можно сказать практически обо всех людях, которые нас с Вами окружают в данный момент и в этом мире.

Религиозный человек мог бы сказать, что ГО — это описание той части ада, в которую попадают интеллигенты.

Сергей Р. Журов. Родники Ивановской обл., Россия — 27.12.01

Интеллигенту везде плохо. В любой точке известной нам Вселенной. Так уж он устроен. Точнее — неустроен.

У Вас никогда не возникало желания написать продолжение «Града Обреченного»? Мне казалось, что книга логически подразумевает продолжение. В конце ведь наставник говорит, что пройден только первый круг.

Денис. СПб, Россия — 25.01.00

Ни в коем случае! У сочинения такого типа может быть только такой вот, «открытый» конец. Всякое продолжение могло бы только ослабить впечатление.

Не было ли у Вас мысли написать продолжение? С условным названием «Град спасенный». Или это продолжение каждый должен написать для себя сам?