Александр Осокин - Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Из этого может следовать, что штаб 6-го кавкорпуса, к которому, по всей вероятности, относился и кавалерийский разведэскадрон, где служили А. Умрихин и А. Лизнев, и 36-я кавдивизия попали в плен одновременно. А отправка домой всех фотографий в последнем предвоенном письме и оброненная при прощании фраза о близкой войне служат косвенным подтверждением того, что брат В. П. Умрихина готовился к близкой войне, только не к той, которая началась с внезапного удара немцев на рассвете 22 июня, а к той, для которой готовилась погрузка личного состава и лошадей 6-го кавалерийского корпуса в вагоны или баржи для транспортировки либо к Северному морю, либо на Ближний Восток. Возможно, что их даже погрузили в железнодорожный состав, который двинулся через границу на рассвете 20 или 21 июня 1941 г. и о начале войны они узнали от пришедших их арестовывать немецких охранников на территории Польши, а может быть уже Германии, 22 июня.

Нельзя не обратить внимания на то, что загадочный золотистый треугольник не указывал ни воинское звание, ни род войск (ибо он обнаружен автором настоящего исследования на петлицах кавалеристов, танкистов, пехотинцев и авиаторов – рядовых и сержантов).

Так может быть, этот треугольник, впервые увиденный мной на фото на петлицах младшего сержанта Александра Умрихина, был знаком участника Великой транспортной операции? В пользу такого предположения насчет этого таинственного, можно даже сказать «бермудского» (ибо он стал причиной исчезновения огромного количества людей нашей страны), треугольника свидетельствует и тот факт, что у офицеров Красной Армии (тогда их еще называли «командирами») в то время имелись удостоверения личности. А у младшего комсостава и рядового состава в июне 1941 г. на руках не было никаких документов. Младшие командиры и красноармейцы, которые участвовали в Великой транспортной операции, при необходимости могли предъявить медальон со всеми данными его владельца, но медальон должен был храниться в часовом карманчике брюк. А для того чтобы с виду можно было понять, едет ли красноармеец или сержант в Европу, достаточно было взглянуть на его петлицы – есть на них золотистый треугольник или нет.

Тогда почему же «бермудский» треугольник выдавался только в столичных округах – МВО, ЛВО и частично в КОВО? Или это не так?

Начался поиск других предвоенных фотографий и живущих сегодня ветеранов Великой Отечественной, которые во второй половине июня 1941 г. находились в приграничных районах и помнят первый день войны. В Интернете удалось найти несколько фото младших командиров с «бермудским» треугольником на петлицах, но не из столичных округов. Вот некоторые из них.

Сержант 3-го танкового полка 2-й танковой дивизии В. В. Арбузов (на фото – в центре) с товарищами. Прибалтийский Особый военный округ.Литовский городок Ионава. 9 марта 1941 г. Надпись на обороте – знакомой девушке Тоне. Номер полка и дивизии писать было нельзя, и Арбузов указал их по памяти лишь много лет спустя при публикации в Интернете: «3-й полк 28-й танковой дивизии». Номер полка указал правильно, а дивизии нет – видно, запамятовал ветеран, на самом деле в Ионаве стояла 2-я танковая дивизия (командир генерал-майор Кривошеев, зам. командира подполковник Черняховский). В марте же Черняховскому присвоят звание полковника и переведут командиром 28-й танковой дивизии в Ригу. Или при формировании новой 28-й дивизии в Ригу был переведен и 3-й полк? Может быть, именно этот факт стал причиной ошибки в номере дивизии?

Итак, округ нестоличный, а золотистый граненый треугольник есть на всех петлицах младшего комсостава.

И вот фотография еще одного сержанта – авиационного техника Соломона Рошаля. Западный Особый военный округ(бывший Белорусский) – еще один нестоличный! И на петлицах Рошаля тот же самый треугольник.

История появления этой фотографии у меня такова.

Ведущий конструктор Соломон Саулович Рошаль – бывший мой коллега по работе – рассказал о том, как началась для него Великая Отечественная война. В феврале 1940 г. его, семнадцатилетнего десятиклассника, вызвали в райвоенкомат и послали в Московское авиационно-техническое училище. В апреле 1941 г. вышел приказ наркома обороны о том, что авиационные и авиационно-технические училища будут выпускать не офицеров, а сержантов, которые служат на казарменном положении.

Вместе с другими курсантами училища С. С. Рошаль прошел по Красной площади на первомайском параде без оружия, но зато в новенькой форме. В первых числах июня состоялся выпуск в училище, и выпускники-сержанты разъехались по аэродромам в разные уголки страны, большей частью, конечно, на запад. Рошаль оказался в Белоруссии в 20 км от Молодечно возле местечка Вилейка на аэродроме, где базировался 161-й (?) истребительный авиационный полк (иап) ЗапОВО. Полк находился в стадии формирования, c 10–11 июня в него начали поступать истребители.

Жили в палатках, командование дивизии находилось в Минске (?). В первый день войны между четырьмя и пятью часами утра «юнкерсы» бомбили аэродром и взлетную полосу. Бомба попала в соседнюю палатку, где все погибли. (Когда «технари» покидали аэродром, забежали запастись продуктами в брошенный магазин «Военторг», а ребята все 18—19-летние, поэтому в итоге их вещмешки оказались забитыми только патронами и блоками «Северной Пальмиры» – шикарных папирос для высшего начальства). Страшно бомбили Молодечно. На следующий день самолет Ли-2 забрал командира полка и летчиков и улетел. Техническому составу и батальону аэродромного обслуживания (БАО) сказали: «Выбирайтесь сами!»

Стали пробиваться из окружения. Колонну возглавил начальник штаба полка. Пробились. Колонну направили в тыл на переформирование, а Рошаль и другие выпускники авиатехнического училища попросились в авиационную часть. Начштаба выдал документы и заверил печатью. Так они оказались в БАО.

Когда Соломон Саулович все это мне рассказал, я спросил, были ли у него тогда на петлицах кроме красных сержантских треугольников еще и большие золотистые. Он категорически отрицал это и сказал, что вообще о подобных треугольниках не слышал. Однако через день позвонил мне и признал, что ошибся и что у него были такие треугольники на петлицах, а получил он их по окончании училища в начале июня 1941 г. и носил до 1942-го. Он даже нашел свое фото с этими треугольниками на петлицах и через пару дней передал его мне. Но ведь это был ЗапОВО!

C другой стороны, некоторые части и соединения перебрасывались перед войной на запад из Московского ВО. В конце концов я предположил, что «бермудский» треугольник на петлицах не указывал принадлежность его владельца к определенному военному округу, а являлся отличительным знаком младшего командира – участника Великой транспортной операции. Возможно, у среднего командного и начальствующего состава роль опознавательных знаков участников Великой транспортной операции играли золотые нарукавные шевроны – угольники. Дело в том, что в это же время многие из них, имея те же воинские звания, носили красные суконные шевроны.