А. Лаврин - 1001 Смерть

И мы поплелись вниз с холма.

ВОЛЬТЕР (псевдоним, настоящее имя Мари Франсуа Аруэ) (1694–1778) — французский философ, писатель, историк. После многих Лет скитаний по Европе в феврале 1778 года Вольтер с триумфом возвратился в Париж. Он приобрел себе особняк на улице Ришелье, активно работал над новой трагедией «Агафокл», над проектом академического словаря французского языка. Но в это время он периодически уже чувствовал сильные боли и вынужден был принимать большие дозы опия.

В мае последовало неожиданное обострение болезни. Троншен констатировал рак предстательной железы. 25 мая была признана неизбежность близкого смертельного исхода. Больной испытывал ужасные мучения. 30 числа его племянник аббат Миньо пригласил к умирающему аббата Готье и приходского кюре церкви св. Суль-пиция Терсака. Они вошли в спальню. Вольтер не узнал или сделал вид, что не узнает их, но сказал: «Дайте мне умереть спокойно». В одиннадцать часов вечера он обратился к стоявшему у его кровати слуге со словами: «Прощай, дорогой Морен, я умираю». Вслед за этим наступил мгновенный конец.

ВЫСОЦКИЙ Владимир Семенович (1938–1980) — актер, поэт и певец. 14 сентября 1979 г. Высоцкий выступал на Пятигорской студии телевидения. «Какой вопрос вы бы хотели задать самому себе?» — спросил его ведущий. Высоцкий ответил: «Я вам скажу… Может быть, я ошибусь… Сколько мне еще осталось лет, месяцев, недель, дней и часов творчества? Вот такой я хотел бы задать себе вопрос. Вернее, знать на него ответ».

К сожалению, ответ на этот вопрос был бы неутешителен. В момент интервью Высоцкому оставалось жить чуть более 9 месяцев.

В последние годы жизни Высоцкий часто «уходил в пике» — то есть злоупотреблял алкоголем, а потом и наркотиками. Как считают друзья Высоцкого, эти срывы были для него какой-то формой разрядки. К сожалению, они же стали причиной его ранней гибели. Врач Анатолий Федотов, который не раз спасал Высоцкого от верной смерти, вспоминает: «18 июля 1980 года я с сыном был на «Гамлете» — меня нашел Валера Янклович [14] Еще один врач, помогавший Высоцкому. .

— Володе очень плохо.

Я — за кулисы. Вызвали скорую. Сделали укол — он еле доиграл. А на следующий день ушел в такое «пике»! Таким я его никогда не видел. Что-то хотел заглушить? От чего-то уйти? Или ему надоело быть в лекарственной зависимости? Хотели положить его в больницу, уговаривали. Бесполезно! Теперь-то понятно, что надо было силой увезти.

23 июля при мне приезжала бригада реаниматоров из Склифосовского [15] Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В.Склифосовского. . Они хотели провести его на искусственном аппаратном дыхании, чтобы перебить дипсоманию. Был план, чтобы этот аппарат привести к нему на дачу. Наверное, около часа ребята были в квартире — решили забрать через день, когда освобождался отдельный бокс. Я остался с Володей один — он уже спал. Потом меня сменил Валера Янклович.

24 июля я работал… Часов в восемь вечера заскочил на Малую Грузинскую (домой к Высоцкому. — А.Л.). Ему было очень плохо, он метался по комнатам. Стонал, хватался за сердце. Вот тогда при мне он сказал Нине Максимовне:

— Мама, я сегодня умру…

Я уехал по неотложным делам на некоторое время. Где-то после двенадцати звонит Валера:

— Толя, приезжай, побудь с Володей. Мне надо побриться, отдохнуть.

Я приехал. Он метался по квартире. Стонал. Эта ночь была для него очень тяжелой. Я сделал укол снотворного. Он все маялся. Потом затих. Он уснул на маленькой тахте, которая тогда стояла в большой комнате.

А я был со смены — уставший, измотанный. Прилег и уснул — наверное, часа в три.

Проснулся от какой-то зловещей тишины — как будто меня кто-то дернул. И к Володе! Зрачки расширены, реакции на свет нет. Я давай дышать, а губы уже холодные. Поздно.

Между тремя и половиной пятого наступила остановка сердца на фоне инфаркта. Судя по клинике — был острый инфаркт миокарда. А когда точно остановилось сердце — трудно сказать… Вызвал реанимацию, хотя было ясно, что ничего сделать нельзя. Вызвал для успокоения совести. Позвонил в милицию, чтобы потом не было слухов о насильственной смерти.

Смог бы я ему помочь? Трудно сказать, но я бы постарался сделать все. До сих пор не могу себе простить, что заснул тогда… Прозевал, наверное, минут сорок.

ВЫШИНСКИЙ Андрей Януарьевич (1883–1954) — представитель СССР в ООН, бывший генеральный прокурор СССР. Вышинский был одним из тех, кто помогал теоретически обосновывать сталинский террор и вложил немалый практический вклад в реализацию своих теорий, главная из которых заключается в возведении признания обвиняемого в ранг «царицы доказательств».

Последние годы жизни Вышинский представлял СССР в ООН. Он умер, готовясь к очередной речи — по поводу создания Международного агентства по атомной энергии. Накануне выступления, в воскресенье 21 ноября Вышинский вызвал в служебный кабинет (Нью-Йорк, Парк-авеню) стенографистку Валентину Карасеву и диктовал допоздна стенограмму будущей речи.

«Ночью, — пишет биограф, — почувствовал себя плохо. Вызвали дежурного врача представительства: тот сделал успокаивающий укол и дал снстворное. Все разошлись, оставив Вышинского одного в кабинете; он уснул на диване. Рано утром, проснувшись, почувствовал себя лучше. Был снова бодрым и свежим: последняя правка подготовленной заново речи, и он готов хоть сейчас на трибуну. Попросил повара Ивана Илларионовича сварить кофе покрепче — он еще больше взбодрил его. Стал диктовать Карасевой — вдруг осекся и прошептал: «Мне плохо!» Истерический крик Карасевой «Помогите!» поднял на ноги весь дом. Прибежал личный врач, живший этажом выше, следом — весь небольшой персонал советского медпункта. Вышинский сидел на вращающемся стуле, рубашка расстегнута, откинута голова. Его перенесли на диван. Он не произносил ни слова — только хрипел. Вызвали жену и дочь. Зинаида Андреевна закричала: «Его убили!» Началась паника. Все средства, имевшиеся в распоряжении медпункта, были исчерпаны. Жизнь угасала у всех на глазах.

Раздался телефонный звонок. Трубку взял дежурный дипломат. Звонил постоянный представитель США в ООН Генри Кэбот Лодж. «Что у вас происходит?» — спросил он вместо приветствия. Дежурный дипломат опешил. «Ничего, господин посол». — «Вы уверены?? — иронично отреагировал Лодж. — Может быть, вам нужна медицинская помощь?» — «Нет, господин посол». — «Хорошо… Если будет нужна, звоните сразу по этому телефону…» Кабинет тем временем наполнялся людьми. Хозяин кабинета уже не хрипел — он был мертв. Шел десятый час утра. До начала намеченного выступления Вышинского на трибуне ООН оставалось 50 минут.