Джеффри Бурдс - Советская агентура: очерки истории СССР в послевоенные годы (1944-1948)

Поэтому информация и дезинформация стали мощным оружием в руках украинского националистического подполья, сознательно работавшего над тем, чтобы отрезать командные структуры Советов на Западной Украине от своих сил на местах. Повстанцы стремились во что бы то ни стало добиться неуклонного соблюдения конспирации среди своих членов: “Соответственно необходимо: (1) Избавиться в организации [повстанцев — Дж. Б. ] от неоправданного доверия, от нестойких элементов, уничтожить агентуру в наших рядах. БОЛЬШЕВИКИ ЗНАЮТ, ЧТО ОНИ НЕ МОГУТ ЛИКВИДИРОВАТЬ НАС ТОЛЬКО ВООРУЖЕННОЙ СИЛОЙ И ТЕРРОРОМ” [157]. Без надежной агентуры советские вооруженные операции не могли принести никаких результатов.

Для Советов положение дел должно было стать критическим, прежде чем ситуация начала исправляться. В письме от 25 апреля 1947 г. Министр Внутренних Дел СССР Круглов подверг резкой критике своего коллегу на Украине Строкача (в то время занимавшего пост Министра Внутренних Дел УССР) за резко возросшее число зарегистрированных случаев уголовного бандитизма и вылазок повстанцев. В первом квартале 1947 г. соответствующие статистические показатели по всей Украине выросли более чем на 100 % по сравнению с данными за последний квартал 1946 г.! “Агентурная работа и усилия по ликвидации активно действующих банд слабые”, — констатировал Круглов [158]. К этому времени программа по радикальной перестройке тактики советской агентуры действовала уже почти год. К ее реализации приступили в основном по инициативе Строкача, наметившего ее общие принципы в совершенно секретном сообщении, датированном 20 июля 1946 г. [159]Катастрофическое положение дел в начале 1947 г. дало Строкачу возможность, которой он давно добивался, — испытать новые методы работы в регионе, ограниченном семью западными областями Украины.

Развитие параллельных агентурных сетей стало поворотным моментом в борьбе советской власти с украинским подпольем. Документы советских органов безопасности, дополненные захваченными материалами украинского националистического сопротивления, наглядно показывают, что Советы одержали победу благодаря созданию на Западной Украине эффективной разведывательной сети. Тайная война советских органов безопасности за проникновение в структуры украинского подпольного движения сопротивления и уничтожение его изнутри, при помощи своей агентуры, стала основным средством, благодаря которому была подавлена украинская оппозиция. 16 апреля 1947 г. состоялось собрание районного руководства МВД и МГБ Львовской области. Стенограмма этого совещания отражает всю ярость и отчаяние советских властей, вызванные упорным сопротивлением украинских националистов, которое они продолжали оказывать и два года спустя после победы СССР в Европе [160]. Именно под влиянием раздражения от постоянных неудач и огромного давления из Москвы местное руководство выработало новую тактику борьбы, усилив работу по внедрению своей агентуры. Учитывая высокие ставки, связанные с этим экспериментом, Хрущев временно был устранен со своего поста Генерального Секретаря Компартии УССР на период с апреля по декабрь 1947 г. Его покровитель Лазарь Каганович в основном и осуществлял надзор за сменой тактики подавления оппозиции на Западной Украине [161].

К 1948 г. новая политика Советов стала несомненно приносить результаты. Среди украинских подпольщиков возникла атмосфера недоверия из-за участившихся случаев проникновения в их ряды советских сексотов. Об этом говорится в документах одного из бойцов ОУН РУСЛАНА, обнаруженных после того, как их владелец погиб в перестрелке с отрядом МВД:

Большевики стараются взять нас изнутри, через агентуру. Это страшный, ужасный прием: никогда точно не знаешь, в чьих руках ты окажешься. На каждом шагу можно ждать [вражеского — Дж. Б. ] агента. Из-за такой шпионской сети работа всех отрядов часто оказывается раскрытой… Агентура нанесла огромный ущерб [украинской подпольной] организации [162].

В ноябре 1948 г. новая тактика внедрения советской агентуры принесла две большие победы, ставшие действительно поворотным моментом в установлении советского контроля в регионе. 4 ноября 1948 г. был уничтожен ФЕДИР и еще трое повстанцев, возглавлявших самые активных из оставшихся группировок ОУН-УПА на Западной Украине. Эти отряды действовали в Львовской и Дрогобычской, а также в некоторых районах Станиславовской и Тернопольской областей. Еще больший удар по подполью был нанесен 10 ноября 1948 г., когда был ликвидирован МИРОН — печально известный руководитель СБ (контрразведки подпольщиков) в регионе.

Агентурные источники сообщили, что секретарь Гриневского сельсовета Бобркского района Львовской области — местный крестьянин по фамилии Тишишин — был связан с повстанцами. Применив “особые агентурно-оперативные меры” (иначе говоря, пытки), следователи МВД заставили Тишишина выдать укрытие-бункер, где прятались пятеро его односельчан. В их числе был и сын Тишишина, убитый вместе с остальными повстанцами 10 ноября 1948 г. в ходе советской спецоперации [163]. Последующее расследование показало, что на этот раз Советам наконец удалось уничтожить своего главного врага во Львовской и соседних с ней областях — некоего МИРОНА. Позднее было установлено, что под этим псевдонимом скрывался уроженец села Девятники Дрогобычского района Ярослав Дьякон [164]. По данным МГБ, МИРОН “отличался крайней жестокостью и деспотизмом, он без колебаний использовал самые отвратительные методы пыток и убийств…” [165], применяя их как против советских военнослужащих и гражданского персонала, так и против местных жителей — этнических украинцев, заподозренных в коллаборационизме. МИРОН был не просто беспощаден — именно он разработал множество различных приемов контрразведки повстанцев, которые так успешно себя зарекомендовали по всей Западной Украине. С их помощью повстанцы проникали во вражеские структуры и ликвидировали советские источники информации [166].

Чтобы нейтрализовать деморализующее воздействие страшной вести о гибели МИРОНА и ФЕДИРА, ОУН в ответ стала распространять слухи о том, что эти лидеры повстанцев на самом деле не погибли. Им будто бы удалось бежать и скрыться в Карпатах, где они активно продолжают борьбу в рядах сопротивления [167]. Сохранившиеся в архивах фотографии и данные патологоанатомической экспертизы опровергают эту версию.

В течение нескольких лет областные и районные власти семи западных областей Украины, следуя указаниям свыше, совершали массовые преступления против местного населения. В 1948 г., однако, высшее руководство СССР приступило к систематической чистке местного аппарата за использование “порочных методов” массовой политической работы и неправильное обращение с крестьянами. В ходе этой кампании — западно-украинского варианта борьбы с “головокружением от успехов” — местное начальство обвинялось во всех “перегибах”, допущенных советской властью в регионе за послевоенные годы. Новая политика, направленная на достижение консенсуса и формирование более привлекательного облика советской власти, проводилась за счет публичного шельмования областного и районного руководства за допущенные нарушения. Одновременно с этой кампанией состоялся целый ряд широко освещавшихся в печати показательных судебных процессов, всячески очернявших украинское националистическое подполье.