Артур Шигапов - Чернобыль, Припять, далее нигде…

Родился 17 февраля 1963 года в поселке Ивановка Нижнесерогозского района Херсонской области Украинской ССР в семье служащего. Украинец. Образование среднее.

В органах внутренних дел СССР с 1980 года. В 1984 году окончил Черкасское пожарно-техническое училище МВД СССР.

Во время тушения пожара на Чернобыльской АЭС получил высокую дозу облучения. С подорванным здоровьем он был отправлен на лечение в Москву. Скончался в 6-й клинической больнице 11 мая 1986 года. Похоронен в Москве на Митинском кладбище.

Указом Президиума Верховного совета СССР от 25 сентября 1986 года за мужество, героизм и самоотверженные действия, проявленные при ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Награжден орденом Ленина, медалями.

Навечно зачислен в списки личного состава военизированной пожарной части УВД Киевского облисполкома. Имя увековечено на мраморной плите мемориала «Героям-чернобыльцам», возведенного в сквере на бульваре Верховной Рады г. Киев.

Правик взял с собой на крышу Тищуру и Титенка, бойцов из шестой части. Кровля горела во многих местах, сапоги вязли в раскаленном битуме. Лейтенант взял на себя тушение из пожарного ствола, а бойцы принялись скидывать вниз горящий графит.

Кто знает, представляли они себе уровень излучения, исходивший от этих кусков, или нет.

Тем временем Кибенок отправился прямиком на четвертый реактор, где огневая опасность была пониже, зато радиация зашкаливала за сотни рентген в час — уровень неминуемой смерти. Огонь грозил перекинуться на третий, работающий реактор, и тогда последствия становились бы непредсказуемыми. Подчиненные по очереди становились у пожарного лафета, и только командир ни на минуту не покидал свой пост.

Вскоре подоспел майор Леонид Телятников, начальник ВПЧ-2, бывший в то время в отпуске и поднятый по тревоге из своего дома. Он сразу оценил ситуацию и приказал связисту объявить высший уровень пожарной опасности, при котором поднимается на ноги весь личный состав всех окружных подразделений. Тем временем бойцы Кибенка стали терять сознание от высокого уровня радиации. Первым вынесли Василия Игнатенко, остальные начали терять ориентацию в пространстве. Стало понятным, что люди долго не продержатся. На смену Правику был отправлен Петр Хмель, но лейтенант отказался, отлично понимая, чем грозит подчиненному пребывание на кровле. В общей сложности пожарные первого эшелона провели в самом пекле более часа, получив огромные дозы облучения. Страна должна знать своих настоящих героев, и вот их имена: Леонид Телятников, Владимир Правик, Виктор Кибенок, Леонид Шаврей, Иван Шаврей, Григорий Хмель, Николай Руденок, Владимир Александрович Прищепа, Владимир Иванович Прищепа, Андрей Половинкин, Петр Пивовар, Александр Петровский, Владимир Палагеча, Николай Ничипоренко, Анатолий Найдюк, Виктор Легун, Сергей Легун, Степан Комар, Андрей Король, Анатолий Захаров, Михаил Головленко, Иван Бутрименко, Владимир Тищура, Петр Хмель, Василий Игнатенко, Борис Алишаев, Николай Ващук, Николай Титенок.

Вскоре стали прибывать машины из соседних районов. Их задачей стало тушение уже локализованного пожара. Машины «Скорой» увезли обожженных и пораженных радиацией бойцов в припятскую горбольницу. У них уже нарушилось обоняние, начались перепады в настроении и приступы тошноты. Майора Телятникова сменили только в 3 ч. 30 мин., когда к месту тушения прибыл полковник Турин, заместитель начальника пожарной охраны МВД Украины. В его распоряжении были уже сотни бойцов из Ирпеня, Бровар, Боярков, Иванкова и Киева. Последние очаги возгорания были подавлены к шести утра, и началась кропотливая работа по сбору разлившейся воды. Вновь прибывшие рисковали не меньше, чем первые герои: при откачке жидкости из низов станции фон составлял сотни рентген в час, поскольку вода содержала частицы топлива. Эжекторы шлангов часто засорялись радиоактивным мусором, и их приходилось чистить вручную. Естественно, никакой защиты от радиации пожарные не имели. Из них экстренно сформировали 731-й батальон, не значившийся ни в каких бумагах. Бойцы жили в палатках у села Копачи, где загрязнение оставалось особенно сильным. Из 700 человек ныне в живых осталось менее трети. «Нет бумажки — нет и человека» — льготы этим людям не положены, ибо 731-й батальон остался лишь в приказах комбата.

Всю аварийную ночь оперативный персонал ЧАЭС предпринимал героические усилия по спасению работающего оборудования и остановке трех других реакторов. Начальник смены Акимов, оператор Топтунов, старший инженер Газин и десятки других работников провели в помещениях станции несколько часов, восстанавливая водоснабжение третьего блока и работу его насосов. Из опасной зоны вывели всех людей, отыскали и вынесли раненого Шашенка, убрали водород из генераторов и заменили его безопасным азотом, откачали тонны масла, чтобы не допустить его возгорания. Со своей задачей эти профессионалы справились на «отлично», не дав аварии одного реактора разрастись до масштабов вселенской катастрофы. Третий блок был удержан и впоследствии остановлен. При этом множество специалистов получили сильнейшие дозы облучения и были отправлены в больницу вслед за пожарными. Их вклад в общее дело остался малооцененным и незаслуженно забытым, а ведь во многом они предотвратили угрозу нового, куда более мощного взрыва. Работами руководил Акимов, получивший смертельную дозу и через 2 недели скончавшийся в московской больнице.

Уже к четырем часам утра на работу были вызваны начальники подразделений ЧАЭС, оперативники местного КГБ и руководство Припяти. Навстречу служебным «Волгам» в город неслись, разрывая ночную тишину сиренами, кареты «Скорой помощи». На оперативном совещании директор станции В. Брюханов и городской глава В. Маломуж намеренно скрыли правду о радиационной обстановке, заявив, что все в порядке и необходимо предотвратить панику. Однако было принято решение о дезактивации городских улиц, радиационный фон на которых составил до 60 миллирентген в час — в сотни раз выше нормы. К рассвету в Припяти под охрану милиции были взяты все важные объекты, а улицы начали поливать из брандспойтов специальным составом. Жителям, однако, никто ничего не сказал. Горожане ходили смотреть на разрушенный блок, из которого до сих пор струился дым, дети возились на улице в песочницах, а одна пожилая женщина сажала картошку на своем участке возле леса. Этот лес принял на себя первый удар радиационного облака и за ночь порыжел, а огородницу госпитализировали с лучевыми ожогами ног.

К12 часам дня в припятскую больницу № 2 приехали московские врачи Селидовкин и Левицкий. Они сразу же оценили состояние пострадавших как крайне тяжелое и настояли на срочной эвакуации в 6-ю столичную радиологическую клинику. Уже умер В. Шашенок, несколько человек были полностью забинтованными. Санитарки и нянечки, возившиеся с ними, вскоре сами заболеют и умрут. А пока первых 28 пострадавших погрузили в автобус и увезли в киевский аэропорт Борисполь для переправки в Москву. Среди них было 6 пожарных и 22 сотрудника станции. В 6-й клинике им выделили отдельные помещения, отселив всех соседей этажами ниже и выше. Все облученные умерли в период от 11 мая до 31 июля. Их хоронили в гробах, обернутых свинцовой фольгой, переложенных бетонными плитами — новые похороны новой ядерной эры. Беременная жена пожарного Василия Игнатенко до последнего часа находилась возле мужа, получая сильнейшее облучение. Печень ее ребенка, родившегося мертвым, получила 28 Рентген. Опять это роковое число 28…