Александр Литвиненко - Лубянская преступная группировка

— Саша, — говорю я, — а тебе не кажется смешным, что начальник следственного отдела Налоговой полиции Московской области бомбит водочные киоски с удостоверением ФСБ? Если вымогать, то лучше с удостоверением налоговой полиции. С ним можно не с киосков, а с заводов водочных брать. И как это он удостоверение не сдаёт? У него же есть начальник, который может приказать ему сдать удостоверение ФСБ.

Гусак замялся: «Саша, тут вопрос деликатный, я не хотел тебе говорить. Трепашкин подал на руководство, на Ковалёва, в суд. И тот лично просил с ним разобраться». — «Как разобраться?» — «Ну, короче, Саша, ему надо заткнуть рот. Он пошёл в газету, дал интервью, надо ему чего-нибудь подбросить или посадить его».

Мы спустились в отдел кадров. Мне показали личное дело, фотографию, где он ещё молодой, в чине старшего лейтенанта… Лицо симпатичное, приятное. Трепашкин, оказывается, более десяти лет проработал в Следственном управлении КГБ СССР. Дослужился чуть ли не до начальника следственного отдела.

Я говорю: «Слушай, подкинуть пистолет следователю, ты чего это, смеёшься? Он сразу дело развалит». Гусак согласился: «Да, я тоже так думаю. Знаешь чего, давай его просто звезданём, и всё. Чего с ним возиться? Для всех понятно: шли, мол, за удостоверением, а он оказал сопротивление, вот его и звезданули. Только чтобы ни в коем случае не узнали, что мы из ФСБ».

— Сань, ты понимаешь, он же в суд заявил, — упрямство Гусака меня поражало.

— Он же — особо охраняемое государством лицо. Если кто-нибудь узнает, что мы с ним сделали, что с нами будет? У них же есть Управление собственной безопасности.

— Слушай, — потерял терпение Гусак, — там всё схвачено. И вообще, ты понимаешь, для чего нас всех сюда перевели? Ты чего, не понял? Мы заказной отдел. Мы обязаны решать проблемы руководства. Ты понимаешь, какую нам честь оказали? А ты вопросы задаёшь. Давай, думай. Я тебе даю в помощь Щеглова, Шебалина и Понькина.

Делать нечего, я начал разрабатывать Трепашкина. Изучать его дело, выяснять его круг, разговаривать с людьми и т. п. И чем больше я узнавал о нём, тем более он мне становился симпатичен. И я решил, что не буду с ним «разбираться», как-нибудь закопаю задание, спущу на тормозах.

Позже, когда я познакомился с Трепашкиным, он мне рассказал, что с ним произошло. Работая в ФСБ, он разоблачил чеченскую группу, занижавшуюся вымогательствами, убийствами и незаконным оборотом оружия. И не разобравшись в «тонкостях» дела, задержал самолёт с оружием, который нелегально отправлялся в Чечню. А за этими поставками стоял кто-то наверху. Его и выгнали.

Трепашкин заявление Ельцину написал, обратился в суд, пошёл в газету. По поводу этого интервью даже коллегию ФСБ собрали, решали, что делать, как ему заткнуть рот. Фабриковали материалы, что Трепашкин вымогал деньги у некоего гражданина Писякова. Нашли какого-то человека, привезли его в Москву из Санкт-Петербурга, начали доказывать. Потом пытались сфабриковать материалы о том, что он разгласил сведения, составляющие государственную тайну. Оказывается, государственной тайной является то, что Трепашкин — бывший подполковник спецслужб. Трепашкин всё же процесс выиграл.

— Именно просьба разобраться с Трепашкиным вызвала у тебя первые сомнения?

— Да. Я тогда Гусаку сказал, что это — сложное дело, непонятно, куда может завести, и мне надо время, чтобы во всём разобраться. И он отвязался. А я задумался.

А через пару недель — опять. Перед нами поставили задачу похитить известного бизнесмена Умара Джабраилова, чтобы вызволить из чеченского плена наших офицеров… Вот так, открытым текстом.

— Официально приказали похитить Джабраилова?

— Да, чтобы получить за него деньги и выкупить офицеров. Без денег никто Джабраилова на офицеров не поменяет.

— Кто поставил такую задачу?

— Руководство управления. Генерал Хохольков и его заместитель Макарычев.

— Ты своими ушами слышал?

— Дело было так. Я довольно много занимался розыском заложников. Разработал даже целую систему и в общем считался специалистом. И вот как-то меня Гусак пригласил в кабинет, где шло совещание. Присутствовали Бавдей, Гусак, Понькин, Шебалин и Щеглов.

Гусак спросил:

— Саша, как украсть человека, чтобы не нашли? Я удивился:

— А что, воровать кого-то собрались?

Вот тогда Гусак рассказал, что ему поставлена задача похитить Джабраилова.

У Джабраилова прослушивали телефон. По нему работало наружное наблюдение. Установили его местонахождение. Этим занимался Понькин. У него была на Джабраилова вся подборка. Он же предложил — лучше похитить не Умара, а его младшего брата Хусейна. По чеченским обычаям, за младшего брата брат всегда заплатит. И похищать проще — самого Джабраилова охраняет нанятая им милиция.

Я объяснил им, как похитить человека, чтобы не поймали. Вспомнил случаи, когда наш розыск заходил в тупик и не дал результата.

Тот, кто выкрадывает человека, не должен знать, где его спрячут. Те, кто охраняет, не должны иметь контакта с тем, кто вымогает деньги. Я знаю, что в этом случае ни милиция, ни мои коллеги никогда не будут задерживать человека, который вымогает деньги, пока не установят точно, где находится заложник. Поэтому сказал, что если заложник будет в одном месте, а тот, кто вымогает деньги, — в другом и никогда не приведет к заложнику (просто не знает, где он), то его никогда и не задержат, иначе заложник будет убит.

— Словом, если заложника берут спецслужбы, то найти его Практически невозможно, поскольку они знают все тонкости этого дела? И главное — знают, кто их будет искать.

— Да, конечно, его найти невозможно, даже если задержат того, кто вымогает деньги. Спецслужбы своего вытащат, а заложник погибнет. Кроме того, я порекомендовал Гусаку проводить мероприятие совместно с третьим отделом РУОПа. Потому что освобождением заложников в то время в Москве занималось это подразделение. Они специализировались на заявителях и заложниках. Понятно, что его только этот отдел искать будет. И надо работать совместно: внедрить своего человека туда. У нас будет оперативник, который полностью контролирует ход розыска.

— Выходит, ты практически помогал разрабатывать преступление?

— Да, помогал разрабатывать преступление, о чём сожалею и о чём я позже заявил в прокуратуру. К счастью, оно не состоялось. Я не скрываю: по указанию своего руководства объяснял, как это всё провести. Позже я присутствовал ещё на одном совещании, когда к нам приехали сотрудники силового отдела — они, собственно, и должны были осуществлять похищение по нашей разработке. Похищение должно было произойти во время концерта Махмуда Эсамбаева, на который пригласили Джабраилова. Это стало известно при прослушивании его телефонных разговоров.