Димитрий Лётич - Драма современного человечества

В 1937 году правительство М.Стоядиновича заключило конкордат с Ватиканом, дававший огромные преимущества католической церкви, которая ставилась таким образом в привилегированное положение по сравнению с другими конфессиями. Против циничного соглашения, во многом преследовавшего внешнеполитические цели, выступила Сербская православная церковь, организовавшая 19 июля грандиозный крестный ход в Белграде, переросший в кровопролитные столкновения с полицией. Первым из политических деятелей, открыто поддержавших Церковь, стал Димитрий Лётич. Активисты “Збора” были в первых рядах демонстрантов. Ценой великих жертв (смерть патриарха-мученика Варнавы, отравленного как выясняется уже в наши дни — сторонниками конкордата, репрессии против рядовых участников протестных выступлений и благодаря сплоченности “сербского общества) преданный анафеме Стоядинович дрогнул и пошел на попятную) преступное соглашение так и не было утверждено...

Лётич не был восторженным поклонником Третьего Рейха. Еще более негативно относился он к западным демократиям и коммунизму. Государственный переворот в ночь с 26 на 27 марта 1941 года, организованный англо-американскими спецслужбами, в результате которого масонскими путчистами было свергнуто правительство Цветковича-Мачека, подписавшее накануне протокол о присоединении Югославии к Тройственному пакту (что вызвало неслыханную ярость Гитлера и предопределило судьбу страны), был ему так же чужд, как и те люди, что стояли у власти все эти годы. Однако, когда на рассвете, 6 апреля, война перешагнула границы его родины, он встретил ее на посту командира 6-гo резервного пехотного полка...

Недавно известный сербский историк д-р Веселин Джуретич, автор фундаментальных трудов, посвященных судьбе сербской нации в ХХ веке, назвал Димитрия Лётича пророком. Возможно, это была чисто эмоциональная оценка. Но то, что с наступлением третьего тысячелетия христианской эры пришла пора пересмотреть некоторые идеологические штампы связанные с одним из самых драматичных периодов балканской истории, в частности, недавние взгляды на роль и место в ней таких личностей, как Иосиф Амброз Тито, Дража Михайлович, Милан Недич, не вызывает сегодня никакого сомнения. Димитрий Лётич был достаточно заметной фигурой в этом историческом ряду, хотя и уступал вышеперечисленным деятелям по степени своей “задействованности” историей. Как и у всякого человека, у него были свои ошибки, и заблуждения. Активный участник довоенного Богомольческого движения (именно к этому периоду относится знакомство с владыкой Николаем), живший напряженной литургической жизнью, он не был свободен от чисто интеллигентской рефлексии и мучительно переживал, что не в силах изменить ход событий. Максимализм зачастую брал в нем верх над “правовой” аргументацией, будь то пристрастное прочтение Священного писания, анализ ситуации в советской России или футурологические выкладки. Слишком острый и проницательный взгляд оборачивался беспощадностью к “отступникам” и столь же суровым догматизмом. А чрезмерная демонизация противника парадоксальным образом сочеталась с излишним великодушием. Но что бы ни говорили позднее о его презрении к людям, он был христианин и в каждом человеке стремился видеть образ Божий. “Лишь когда все народы будут счастливы, будет счастлив и сербский народ, - в этих словах как в капле воды отразилась его философия югославянства, преодолевшая буржуазный “сербский национализм”, вышедший из “просвещенческих” салонов и социалистических собраний. Сербство, понимаемое как вечный крест, или, как сказал поэт Йован Дучич: “Мой сербский народ ... есть величайший христианин меж народами. Прежде всего, он более чем кто — либо обожествил героизм и мученичество, один идеал — греческий, а другой — арийский, и оба - воплощенные во Христе..”

После капитуляции югославской армии и трусливого бегства главных демократических лидеров и членов правительства, нашедших убежище у своих британских хозяев, над Сербией возникла реальная угроза расчленения на мелкие части, коими Гитлер и Муссолини задумали вознаградить своих балканских сателлитов. Хорватские усташи практически сразу развязали чудовищный террор против православного населения. То же самое творили албанские балисты на Косове и мусульмане в Боснии. Коммунистическая же партия Югославии, возглавляемая славянофобами Иосифом Амброзом и Моше Пияде (еще до войны выдвинувшим лозунг “Сломать хребет сербству и православию!”), в первые дни выжидала, прикидывая, как лучше использовать в своих целях стихийно вспыхнувшее народное сопротивление.

Лётич был слишком прямолинеен, чтобы примкнуть к полковнику (впоследствии генералу) Драголюбу Михайловичу, возглавившему борьбу с оккупантами под королевским знаменем: демократические принципы и “верность англо-американским союзникам” казались ему несовместимыми с национальными интересами сербского народа, тем более с идеалами монархии. Он принял решение работать в правительстве генерала Милана Недича, вставшего на путь сотрудничества с немцами в надежде выиграть время и сохранить хотя бы часть сербского этнического пространства (выделенного теперь в специальную зону оккупации), на котором смогли бы найти спасение сотни тысяч беглецов от усташеского и иного террора...

Вторая мировая война на территории Югославии была, прежде всего, гражданской. “Жертвы германского фашизма” не составили и десятой доли от общего числа погибших, подавляющее большинство из которых были православные сербы. Больше всего сербов истребили хорватские усташи. Следом за ними шли коммунистические убийцы. Специальные партийные директивы предписывали уничтожать в первую очередь “нелояльных” священников и монахов. Все это удивительно напоминало тактику усташей. Уже в наши дни достоянием гласности стало чудовищное соглашение о тайном сотрудничестве в “борьбе против великосербского гегемонизма”, заключенное коммунистами и усташами и подписанное Моше Пияде и ближайшим подручным Павелича, Миле Будаком, теоретиком этнических чисток, заявившим во всеуслышание: “Треть сербов необходимо уничтожить, треть изгнать, остальных - окатоличить”. Простые сербские коммунисты, как, впрочем, и хорватские, и словенские, едва ли знали об этом. Моше Пияде, Кардель-Сперанс, Цадик Данон (впоследствии главный раввин Югославии), коммунистическое семейство Рибникар и прочие соратники и соплеменники Иосифа Амброза стремились обезглавить сербский народ, истребив самых лучших его представителей. Четники генерала Михайловича вели войну на два фронта: против оккупантов и против партизан Тито. В борьбе с последними они обрели союзника в лице добровольцев Димитрия Лютича...