Александр Глазунов - Похищенные инопланетянами

«Насчет похищения детей статистика правильно отражает данный вопрос, говорят. Но вызвано это самыми различными причинами, не обязательно связанными с подселением. А что касается повторного похищения таких детей уже взрослыми, то это далеко не так».

— Играет ли для пришельцев роль место и время похищения людей?

«Однозначно ответить на этот вопрос нельзя: в одних случаях это важно, в других — абсолютно не имеет значения».

— С чем связано, что одна и та же «тарелка» забирает человека неоднократно через определенное время?

«Говорят, что с программой проводимого ВЦ эксперимента, в процессе которого необходимо отслеживать любые изменения состояния человека, заново снимать все параметры. Затем через какое-то время после определенного воздействия снова сканировать его. Такое может быть связано с медицинскими исследованиями, но не только. Случается, что иногда специально отбирают людей больных, чтобы попробовать вылечить их новыми препаратами или разработанной методикой. Но подобное происходит редко, в основном, похищают здоровых».

Из дневника Вии

«30 января 1994 года МОИ товарищи обрушили на меня новость — Таня будет на Земле 31 января. Это должно было случиться на следующую ночь. Честно говоря, я испугалась, не ожидая такого стремительного поворота событий. Долго вспоминала все эпизоды уже изрядно подзабытой истории, думала: а вдруг не прилетит? Что если это дезинформация? Как все-таки сообщить об этом Таниной матери — пообещаю, а ничего не произойдет?.. И так до бесконечности.

Утром все же решила позвонить Нине Максимовне и, обмирая от страха, сказала: „Таня будет сегодня ночью после 24 часов. Я приеду…“ Вечером я шла к Нине Максимовне в таком состоянии, что приводить в чувство надо было меня, а не ее. Нина Максимовна, на удивление, держалась совершенно спокойно, но причиной тому было, как позже она призналась, то, что она ничему не верила. Но для меня-то все это было реальней реального.

По поведению МОИХ товарищей я поняла, что творится что-то серьезное. У меня было такое ощущение, что я вовлекаюсь в какую-то историю, из которой назад пути не будет. Время тянулось медленно. В третьем часу ночи МОИ сообщили, что „тарелка“ с Глории вылетела. И вскоре я „увидела“ нечто грандиозное — огромная „тарелка“ очень быстро неслась над тяжелыми ленивыми волнами океана. На верхушках этих волн возникал вихрь водяных брызг, подобно воронке в водовороте из мелких капель. Я поняла, что ОНИ идут над Атлантикой. Потом будто сверху „увидела“, как мелькнула вроде бы островная суша, и подумала, что это, очевидно, Англия. Затем мне сказали, что ОНИ идут на Санкт-Петербург, и видение исчезло. Вскоре мы почувствовали сверху давление столба воздуха, и я „увидела“, как над домом на высоте примерно полутора километров зависла эта громадина. И снова меня „отключили“. Еще через несколько минут я „увидела“, что от этой „тарелки“ пошел вниз модуль, он сел на соседнем дворе. Минут через пять Таня, Света и их сопровождающий появились в квартире и прошли в маленькую комнату. В это время мы сидели на кухне, и я сказала Нине Максимовне, что все уже пришли, и мы отправились в комнату.

Таня и Света, в скафандрах, сидели на диване. Я бросила взгляд на часы — без пятнадцати четыре утра. Первый контакт состоялся. Еще раньше мы приготовили для Тани ее детские фотографии, но она ничего не помнила, хотя два раза останавливала нас и просила показать еще раз какие-то снимки. Кажется, у нее что-то всплывало в памяти, но на уровне ощущений, как она выразилась. Почему-то попросила повторно показать невзрачный снимок заурядного пейзажа реки Вуоксы, по которой они когда-то плавали с друзьями на байдарках. Людей на этом снимке не было, но что-то все же Таню зацепило. Нина Максимовна показала ей детские рисунки, и она ими заинтересовалась больше, чем фотографиями. Среди ранних своих работ Таню опять что-то заинтересовало, будто снова она смутно припоминала что-то на уровне ощущений. Поведение ее было несколько натянутым, я бы даже сказала — подчеркнуто холодным. Иной раз мне было просто неловко передавать ее речь дословно. Она сказала нам, что ничего не помнит и возвращаться сюда не хочет, ей здесь не нравится, у нас слишком много разрушительных эмоций. Готовясь к посещению Земли, они со Светой смотрели что-то вроде фильмов о Земле… Все время чувствовалось, что Таня как бы боится самое себя, ее страшило, видимо, что-то вспомнить, а может, она боялась своих заблокированных эмоций — вдруг прорвутся? Пусть уж лучше кажется, что их нет…

К концу встречи напряженность у всех как-то заметно спала — все стали более спокойными, слова более взвешенными, правда, с первой минуты до последней Таня как бы старалась на мать не смотреть. Когда МОИ товарищи сказали, что до конца встречи остается три минуты, я попросила Таню положить свою руку на голову матери, ничего не сказав об этом Нине Максимовне. И она у меня на глазах как-то при этом обмякла, сгорбилась, плечи ее опустились, а потом она прошептала: „Таня…“. Да, она почувствовала на своей голове руку невидимой для нее дочери. Таня резко отошла от Нины Максимовны и вышла. Все ушли вслед за ней. МОИ сказали, что все идет нормально. Я же жутко устала за этот час контакта, меня била нервная дрожь. Обычно, даже после тяжелой информации, я выдерживаю трехчасовой контакт довольно легко…»

«31 января (понедельник) 1994 года. К полуночи пришла Вия, стали ждать визита Тани и Светы. Сначала появился Спольсиной, затем контактеры из той цивилизации, с которыми связана Вия. Они поставили у меня на квартире энергетическую защиту и исчезли. Так сказала Вия. Мы с ней долго сидели, пили кофе, разговаривали. Уже где-то в третьем часу ночи кто-то из НИХ появился и сказал Вие, что „тарелка“ с Глории вылетела. В 3.45 утра мы вошли в комнату, где, по словам Вии, Таня и Света уже сидели на диване и ждали нас. Они находились в физическом теле, но были облачены в энергетический скафандр, поэтому я их не видела. Как заметила Вия, Таня сначала тоже ничего вокруг не видела и не слышала, но ей надели на голову какой-то прибор, и она обнаружила, что находится в комнате. Я ей сказала, через Вию, что она в этой комнате жила, смотри, мол, вон на стене твои фотографии висят. Таня себя узнала сразу, очень удивилась, для нее это было, очевидно большой неожиданностью. Я достала все фотографии и стала их показывать Тане. Особенно ее заинтересовали детские фото. Мне даже показалось, что она что-то из детства вспомнила, даже меня, но не такой старой, я думаю. Спросила ее, рисует ли она? Через Вию, естественно. Ответила, что — да! А хочется ли ей увидеть старые рисунки? Да, очень. Я достала из дивана их все. И Таню опять же заинтересовали ее совсем ранние работы. Она вроде бы их помнила и поэтому, очевидно, они ей гораздо ближе и понятнее. А вот свои изделия из керамики Таня не помнит вовсе. Когда я поинтересовалась, что она ТАМ рисует, Таня сказала, что на Глории она рисует всевозможные костюмы, платья, но ради своего удовольствия, то есть „работает головой“ (так она говорила раньше). Таня сказала, что уже видела мои картины „Цветок“ и „Тарелка“, „Таня с ребенком“. Я показала ей и другие, среди которых она узнала лишь „Лестницу с лучом“ — видела, оказывается, раньше.