Андрей Ваджра - Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии

Современную порнографию в общем–то можно рассматривать в качестве некого завершения художественной эстетики Возрождения, которая видела в человеческом теле лишь объект проявления и инструмент удовлетворения физиологических инстинктов, а не пространственную манифестацию души, как это было у древних греков.

Необходимо отметить, что особенностью западного сознания является его расчлененность на противостоящие друг другу составные части. Поэтому естественным состоянием как европейца, так и американца является их перманентное пребывание в глубоком внутреннем конфликте.

Подобный термин используется не случайно. «Делатель» (от «дело», «делать») наиболее точно характеризует природу западного человека, подчеркивая его внутреннюю пассивность, заторможенность, при которой он выступает лишь в качестве исполнителя. «Творец» же (от «творчество», «творить») прежде всего означает внутреннюю, самодостаточную активность, независимость мотивации.

О том, что западный человек по своей природе «делатель», а не «творец», свидетельствует, например, то, что наиболее употребительным и весомым (значимым) в английском языке является слово « businessman » — «делец», «коммерческий человек» (одно из проявлений делателя), а не « creator » — «творец», «создатель». Бизнесмен — это человек, принадлежащий делу (т.е. чему–то внешнему) и направляемый им, творческая же натура всецело принадлежит неуправляемой внутренней потребности созидать.

Сомнение в адекватности того образа эпохи Ренессанса, который был создан европейскими историками и философами, вызывает уже тот факт, что плоды деятельности итальянских мыслителей, художников, скульпторов и т.п. меркнут в сравнении с масштабами преступлений и разнообразных извращений человеческой природы, захлестнувших тогда Италию. Европейцы упорно рассматривают в качестве представителей Возрождения только небольшую группу деятелей культуры, игнорируя при этом обыденную жизнь итальянских городов, в которой были отброшены в сторону мораль и человечность. Поэтому и возникает ощущение того, что детально изученная культура Ренессанса, это некий фиговый листок, прикрывающий нечто более значительное и совершенно неприглядное. В качестве подтверждения вышесказанного приведем слова Никколо Макиавелли о своем времени: «Ныне же никто не может искупить крайней нищеты, гнусности и позора: в странах сих не почитается религия, не соблюдаются законы и отсутствует армия; теперь они замараны всякого рода мерзостью. И пороки их тем более отвратительны, что больше всего они гнездятся в тех, кто восседает pro tribunali, кто командует другими и кто желает быть боготворимым». (Макиавелли Никколо. Сочинения. — СПб.: Кристалл, 1998. С. 187.)

Чистая доска (лат.).

Данная ценностная установка, позднее развившаяся в завершенную аксиологическую конструкцию, стала основой духовно–психологических предпосылок формирования современного западного общества, как общества потребления и всего того, что совершалось ради беспрепятственного удовлетворения этих потребностей.

Фактически единственным исключением здесь является Польша.

Дож (urn. Doge) — глава Венецианской (кон. VII — XVIII в.) и Генуэзской ( XIV – XVII 1 вв.) республик. Избирался пожизненно, в Генуе, начиная с 1528 г. — на 2 года.

Институт нобилитета (от лат. nobilitas — знать) — впервые четко оформился в республиканском Риме, представляя собой замкнутый круг патрицианских и знатных плебейских семейств, держащих в своих руках высшие государственные должности.

Сестьере — административные районы Венеции.

Терраферма (ит. terraferma — твердая земля, суша) — т.е. сухопутные нладения Венеции.

Патриции (патрициат) (лат. patricii, от pater— отец) — 1) родовая аристократия в Древнем Риме; 2) высший, наиболее богатый, привилегированный слой населения средневековых городов Западной Европы (купцы, ростовщики, городские землевладельцы), в руках которых находилась политическая власть.

Численность населения Венеции на протяжении ее существования как самостоятельного государства колебалась от 50 до 170 тыс. человек.

Левант (от. фр. levant или ит. levante — Восток) — общее название стран, прилегающих к восточной части Средиземного моря (Сирия, Ли- ван, Египет, Турция, Греция, Кипр).

Олигархия (греч. oligarchia, от oligos — немногочисленный и аrhе — власть) — узкий круг лиц (олигархов), в руках которых одновременно находятся политическая и финансово–экономическая власть.

Где хорошо, там и родина (лат.).

Прежде всего имеются в виду его пуританские течения.

Лютер, например, считал монашеский образ жизни не только бессмысленным с точки зрения спасения, но проявлением эгоизма и холодного равнодушия.

Конечное не способно воспринять бесконечное (лат.).

Деятельной верой (лат.).

Действенным призванием (лат.).

Именно этот принцип американцы положили в основу имиджмей–керства, создающего информационные фантомы с целью подмены в глазах людей реальной сути отдельных личностей (как правило, плоских и примитивных) или целых организаций (чем занимаются специалисты «public relations»). Данная индустрия обмана, доведенная в своих технологиях до изощренного совершенства, уже неотделима от современного бизнеса и политики.

Высшее благо (лат.).

Волеустановленные формы права — божественное право, государственные законы и т.д.

Ее принято считать первой акционерной компанией в современном смысле этого слова.

От англ, ри r е или латинского purus — чистый. Пуритане хотели «вычистить» англиканскую церковь от уцелевших элементов католицизма.

Человек человеку — волк (лат.). Откровенная глупость этой сентенции уже хотя бы в том, что волки лишены внутривидовой агрессии. Для того чтобы выжить, они объединяются в стаи, проявляя базовые поведенческие стереотипы, направленные на коллективное сосуществование.

Война всех против всех (лат.).

Действие данной схемы сейчас наглядно демонстрирует американское общество после терактов 11 сентября 2001 года, граждане которого с удивительной легкостью готовы отказаться от своих конституционных свобод ради создания гарантий собственной безопасности. Вполне возможно, что природа так называемой «американской свободы» и основана на отсутствии серьезной внешней угрозы для американцев, борьба с которой возможна лишь при четкой внутренней социально–политической организации и жестком контроле. Можно лишь предполагать, какую форму приняло бы американское государство и общество, если бы историческая судьба американцев была подобна судьбе славян, т.е. окажись они в окружении сильных и агрессивных соседей.