Федор Раззаков - Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991

Между тем попытка государственников остановить распад страны изначально была обречена на провал. Во-первых, среди гэкачепистов не нашлось своего Пиночета, который сумел бы взять на себя ответственность за ту кровь, которая могла бы пролиться на улицах Москвы. Во-вторых, москвичи, которые волею судьбы оказались главными участниками тех событий, в своем подавляющем большинстве приняли сторону либералов, что помогло тем победить не только в столице, но и по всей стране. Особенно усердствовали творческие интеллигенты, которые с полным знанием дела осуществили настолько агрессивную «промывку мозгов» населению, какую они не осуществляли с начала пресловутой гласности.

Уже 20 августасвет увидело Обращение к народу, под которым поставили свои подписи десятки известных людей страны, в том числе и кинематографисты. Вот как описывает их деятельность в те дни киновед М. Медведев:

«Уже ранним утром 19 августаСтанислав Говорухин привозит на Васильевскую, 13 (там располагается Дом кино. – Ф.Р.), текст указа Бориса Ельцина, объявлявшего ГКЧП незаконным. Кинематографисты, узнавшие о путче, приезжают в здание СК, размножают текст указа, рассылают факсом по всем возможным адресам, связываются с республиканскими СК, просят их оказать влияние на свои правительства и поддержать Россию в борьбе с незаконной властью. Отключить ксероксы и факсы на Васильевской, 13, как это происходит в питерском СК, не позволят.

Председатель Конфедерации Союзов кинематографистов СССР Давлат Худоназаров, узнав о перевороте, утром 20 августасрочно вылетает в Москву из Таджикистана. В 12 часов проходит встреча министра культуры СССР Николая Губенко с представителями творческих союзов. Губенко говорит о том, что главная задача деятелей культуры сейчас – не допустить кровопролития. На Васильевской,13, стихийно возникает штаб по поддержке обороны Белого дома – кинематографисты собирают деньги, закупают на них продукты и медикаменты и отправляют их защитникам Белого дома. Многие (среди них – Никита Михалков, Михаил Глузский, Александр Гельман, Маргарита Терехова, Нина Русланова, Леонид Филатов, Татьяна Друбич, Сергей Говорухин, Николай Губенко) идут на баррикады, выступают в прямом эфире радиостанции Белого дома. Однако добраться до баррикад удается не всем желающим – например, по воле обстоятельств режиссер Карен Шахназаров оказывается запертым в Форосе, где он отдыхал в санатории «Южный» вместе со своим отцом Георгием Шахназаровым, помощником Михаила Горбачева.

20 августаведущие кинематографисты страны подписывают Обращение, в котором призывают не верить самозваному ГКЧП и не бояться ему противостоять. Конфедерация СК СССР отправляет телеграмму Геннадию Янаеву и Валентину Павлову с требованием распустить ГКЧП и все созданные ими органы и вернуть законную власть в стране. СК России и СК Москвы обращаются к российскому руководству с заявлением о полной поддержке его позиции по отношению к ГКЧП, а также необходимости немедленного созыва Съезда народных депутатов СССР и выступления на нем Горбачева. С аналогичным обращением к руководителям России выступают ленинградский СК и киностудии «ленфильмовской» ассоциации. Гильдия актеров составляет обращение к солдатам с призывом встать на сторону законной власти. Эти документы публикуются в специальном выпуске «Искусства кино», экстренно подготовленном 20 августагруппой сотрудников журнала (Татьяна Иенсен, Нина Зархи, Лев Карахан, Петр Шепотинник). Номер предваряется обращением редакции: «Сегодня мы сделали свой самый трудный выбор… Мы выбрали между правом выбирать и бесправием слепо подчиняться чужой, не зависящей от нас воле… между властью законной и властью в законе… Мы выбрали сами… впервые поверив, что государство – это МЫ, КАЖДЫЙ ИЗ НАС!» Утром 21 августа400 экземпляров спецвыпуска распространяются по Москве…»

Все эти высокопарные заявления киношных либералов были типичной демагогией, призванной поднять как можно больше простых людей на защиту именно либеральной интеллигенции, поскольку для простого народа ГКЧП никакой угрозы не представлял. Он был страшен именно либеральной элите, большинство которой за годы перестройки успело присосаться к кооперативной и государственной «кормушкам», пило и жрало из них, а теперь испугалось все это разом потерять. Дабы этого не случилось, и был избран самый верный способ: апелляция к народу. Киношные либералы знали, что этот ход беспроигрышный, поскольку в сознании миллионов людей большинство из них являлись кумирами и пользовались у населения непререкаемым авторитетом.

Трюк либералов полностью удался. Слава кумиров затмила людям глаза, и они послушно, как козел на поводке, отправились туда, куда их повели пастухи – сладкоречивые либералы. И невдомек было простым россиянам, что при раздербанивании страны, которое было уже не за горами, им будет уготована одна роль – пушечного мяса. Впрочем, иного и быть не могло, поскольку в планы либералов и их заокеанских поводырей с самого начала не входило предоставление титульной нации – русским – какой-либо иной роли. Ведь к несметным богатствам России должны были быть допущены от силы 5–10% населения, а остальные должны были довольствоваться малым – объедками с барского стола. Ведь русских в одной только России было почти 140 миллионов человек, что автоматически означало: при справедливом распределении богатств зачинщикам перестройки достанется слишком мало, чтобы чувствовать себя настоящими победителями. А им уже мечталось жить в роскошных замках, покупать яхты и самолеты, ездить на отдых в Куршавель и другие заповедные и вожделенные уголки мира. И осуществить эти мечты можно было только при одном варианте: варварском ограблении большинства населения страны. Что, в сущности, и произошло в ельцинской России благодаря «победе демократии» в августе 1991 года.

Чтобы понять, каким образом «инженеры человеческих душ» воздействовали на сознание простых людей в те августовские дни, приведу полный текст того пресловутого Обращения:

«Друзья! Мы обращаемся к вам – к интеллигенции страны, к учителям и инженерам, ученым и студентам, врачам и офицерам, писателям и актерам. Все мы понимаем, что случилось. Все чувствуем – судьба народа на волоске. Пойдем же и скажем людям: Не верь! Не бойся! Не проси! Не верь ни единому слову. Опять самозванцы обещают порядок на улице, квартиру каждому и дешевую колбасу – и опять мы получим танки на улицах и дармоедов на шею (себя лично авторы Обращения почему-то дармоедами не считали, хотя именно их стараниями некогда великий советский кинематограф за считаные годы превратился в помойку. – Ф.Р.). Не бойся противостоять. В первый раз в истории у нас есть нами избранная власть, и отнять ее у нас никому не под силу. Не проси. Подачка самозваных правителей отольется тебе слезами позора. Если смолчим сегодня – что скажем своим детям завтра?» (Ну, кем стали дети большинства подписантов этого обращения, мы теперь знаем: воочию видим их в «ящике» чуть ли не каждый день. А вот судьбы других детей – врачей, офицеров, учителей, инженеров и т.д. – в скором времени сложатся весьма печально: многие из них сгинут в топке ельцинских реформ. – Ф.Р.)