Энн Кенделл - Инки. Быт, религия, культура

Хотя отдельные любимые жены и наиболее полезные слуги должны были, как предполагалось, добровольно сопровождать покойного инкского правителя в мир иной, чтобы служить ему там, эти жертвы не всегда были столь добровольными, как пытаются убедить нас свидетельства; во время траурных церемоний их напаивали допьяна и затем душили. Наибольшее зафиксированное число жертв в честь такого события – 5 тысяч человек, убитых, чтобы сопровождать Инку Уайну Капака. Однако весьма вероятно, что эта цифра была непомерно преувеличена, и даже сомнительно, существовал ли подобный обычай при этом Инке.

В течение года после смерти правителя инков по всей империи профессиональными плакальщиками обоих полов пелись особые песни и специально сочиненные повествования, и новый Сапа Инка организовывал паломничество в честь своего отца. Из отдельных одеяний Инки изготавливались знамена и относились в места, где он часто бывал при жизни. Множество женщин по всей империи срезали свои волосы, повязывали головы пеньковыми веревками. В конце года проводилась заключительная церемония под названием кульу уакани, когда каждый умывался с помощью черного мыла (сделанного из сажи и золы), и тем самым все страдания прекращались.

Тела покойных инкских правителей хранились в тех дворцах, в которых они обитали при жизни. Здесь, окруженные всеми своими сокровищами и домашним имуществом, они находились под постоянным присмотром, им прислуживали – как будто при жизни – их потомки, которые также выносили тела на публичные церемонии (см. рис. 20). В таких случаях мумии восседали в своих паланкинах на специальных сиденьях, одетые в лучшее убранство, увешанные украшениями и сплошь покрытые золотом. После смерти Инка превращался в идола, которому поклонялись и к которому обращались за советом, как к оракулу. Его власть, таким образом, продолжала сохраняться в его роду, и его потомки обязаны были истолковывать его ответы, когда в том возникала нужда.

Рис. 20. Во время торжественных мероприятий мумии покойных правителей выносили на обозрение народа

Койю тоже хоронили с пышностью и великой роскошью, а в некоторых случаях их тоже сохраняли в виде мумий, имеющих вид живых. Некоторые исследователи пришли к выводу, что обилие расточительных трат, которых требовала поддержка все возрастающего числа мумий усопших Инков в надлежащем состоянии, а также продолжающаяся практика жертвоприношений в их честь, стали движущей силой политической конфронтации в 1528 г. (см. главу 10).

В качестве первой леди империи койя была ничуть не менее значительной особой. Как супруга императора и его родная сестра, она была окружена величайшим уважением и почиталась за свои женские добродетели. Качествами, которые должны были вызывать в ней наибольшее восхищение, считались благоразумие, чуткость и степенное поведение, что могло оказаться довольно стеснительным. Однако в реальной жизни каждая койя, похоже, обладала весьма разнообразными чертами характера, и некоторые из них были эксцентричными донельзя: Пома описывает одну койю – пятую, по имени Чинбо Мама, – которая валялась на земле в эпилептическом припадке. Он изображает, как одиннадцатая койя, Райя Окльо (жена Уайны Капака), занималась своим туалетом (см. рис. 7).

В качестве императрицы койя обязана была играть роль, дополняющую роль императора, и ее интересы лежали в области религии, молений, увеселений и садоводства – тогда как правитель занимался тем, что касалось управления делами, войн и других мужских занятий. В хрониках койя изображается довольно идеализированно, часто как абсолютное дополнение к Сапа Инке – так что даже некоторые его деяния приписываются ей. Особенно странно выглядит, когда о законодательной деятельности в мирное время говорится, что ее вдохновляет койя (хроника Муруа), поскольку она представляет императора в Куско, когда он занят новыми завоеваниями. Разумеется, на религиозных и других торжественных церемониях она играла активную роль, дополняющую роль Сапа Инки. Ей был посвящен культ Луны в святилищах по всей империи, сопутствующих святилищам Солнца и размещенных рядом с ними. В некоторых отдельных случаях ей также посвящался храм. Инка Топа приказал построить храм в честь своей сестры-жены Мама Окльо, а Уайна Капак пристроил к обиталищу этой мумии внушительный алтарь.

В числе своих постоянных обязанностей на публичных церемониях койя играла ключевую роль в сельскохозяйственных празднествах и ритуалах. В связи с этой ее ролью ее сад высоко превозносился за многочисленные и разнообразные растения, цветы, диких и прирученных животных. Ее личность совершенно явно совпадала с представлением инков об идеальной женщине: целомудренная покровительница плодородия, божественная и все же земная.

Койя располагала отдельным дворцом или покоями в Куско, где над входом был нарисован ее герб – Радуга. Она жила в окружении незамужних принцесс, ньюста, которые были ее придворными дамами. Койя ела в одиночестве, и прислуживали ей ньюста и слуги. Она купалась дважды в день и раздаривала свою одежду ньюста. Ее развлекали придворные шуты и фокусники (жонглеры, которые умели жонглировать даже ногами). Когда она выходила из дому, то шествовала под балдахином из разноцветных перьев с серебряными колокольчиками. Ее сопровождали две ньюста, по одной с каждой стороны, а впереди попарно двигались слуги, раскладывая на земле ткани, чтобы она могла ступить.

Наследника императора заботливо воспитывали и готовили к его будущей роли амауты, от которых он получал навыки в расшифровке кипу, знания по истории и литературе, а также учился разбираться в таких предметах, как элементарная геометрия, основные математические задачи, инженерное искусство и искусство управления. В его курс обучения также входила подготовка к сражениям, военная стратегия и физическая тренировка. Как от атлета от него ожидалось, что он превзойдет сыновей знатных дворян и кураков в игровых состязаниях на церемонии посвящения в мужчины. По прохождении этих испытаний на зрелость от него ожидалось, что он примет активное участие в военных походах.

При выборе подходящего наследника Инки должны были рассматривать в качестве кандидата не просто законного сына, но такого, кто был бы умен и имел способности к управлению государством; не менее важно было, чтобы этот человек продолжал расширять империю и укреплять престиж инков. Инка Пачакути изменил свой выбор и обратился вместо Инки Амару Топа к Инке Топа Юпанки, поскольку рассудил, что первый не удовлетворит стремление народа к военным завоеваниям – он был чересчур миролюбив.