Энн Кенделл - Инки. Быт, религия, культура

Все сыновья инков и кураков были обязаны посещать Йачай уаси (Дом учения) в столице, в Куско. Что касается кураков, то в их случае выгода от обучения в столице была обоюдной. С одной стороны, юноши, обладавшие такой привилегией, жили круглый год при дворе Инки и получали образование в рамках инкской культуры. Это образование, однако, также служило целям идеологической обработки и формировало в них благоприятное отношение к политике инков к тому времени, когда они унаследуют должности от своих отцов. Одновременно для Сапа Инки они были удобными заложниками, чтобы гарантировать лояльность их провинций и кураков.

О жизни в школах Гарсиласо пишет: «Так как у них не было книжных знаний, обучение сводилось к практике, ежедневному повторению и опыту, и таким образом они изучали обряды, заповеди и церемонии их ложной религии и приходили к пониманию причин и оснований их законов и привилегий, узнавали их число и их истинное толкование. Они приобретали знания о том, как управлять, и становились более культурными и более искусными в воинском мастерстве. Они изучали времена и сезоны года и могли записать и прочитать историю с помощью узелков. Они учились говорить с изяществом и вкусом, и воспитывать детей, и управлять своим домашним хозяйством. Они обучались поэзии, музыке, философии и астрологии или тому малому, что было им ведомо о сих науках. Наставники назывались амауты – «философы» или «мудрецы», – и к ним относились с великим почтением». (На самом деле абстрактной философии не существовало, было лишь непосредственное наблюдение за реальным миром. – Авт.)

Роув говорит, что курс обучения занимал четыре года, каждый из которых был посвящен различным предметам: язык кечуа изучали на первом году, религию на втором, узелковое письмо кипу на третьем и историю инков на четвертом. Дисциплина поддерживалась битьем по пяткам – до десяти ударов, но учителям было запрещено назначать более одного наказания в день.

Ритуалы вхождения в возраст существовали отдельно для девочек и для мальчиков и назывались соответственно кикочико и уарачико.

Официальной коллективной церемонии для девочек не было, за возможным исключением соучастия дочерей знатных родов в обряде уарачико для мальчиков. Ритуал кикочико был событием внутрисемейным и праздновался, когда у девочки проходила первая менструация. Во время подготовки она оставалась в доме, постясь в течение трех дней, пока ее мать ткала ей новый наряд. Она показывалась на четвертый день, чисто вымытая, с заплетенными волосами, одетая в красивое новое платье и сандалии из белой шерсти. Тем временем ее родственники собирались на двухдневный пир, чтобы отпраздновать это событие, причем ее обязанностью было прислуживать им на пиру. После этого каждый дарил ей подарки, и она получала постоянное имя от самого значительного ее родственника-мужчины, который давал ей доброе напутствие и наказывал ей быть послушной и по мере своих сил служить родителям.

Женские имена говорили о качествах, вызывающих восхищение и считающихся подходящими для женщины, так что девочке могли дать имя по названию предмета или абстрактного качества – такие как Окльо (чистая) или Кори (золото). Необычное имя было дано одной койе, которая звалась Мама Рунто («рунто» означает «яйцо»), потому что она имела более хрупкое сложение, чем у большинства андских женщин, и такое сравнение считалось изысканной фигурой речи. Мальчики получали имена и прозвища, говорящие о чертах характера или обозначающие животных: Юпанки (почитаемый), Амару (дракон), Пома (пума), Куси (счастливый), Титу (великодушный).

Мальчики принимали участие в церемонии вхождения в возраст мужчины, именуемой уарачико, когда им исполнялось приблизительно 14 лет, плюс-минус год. Это был один из самых традиционных инкских ритуалов, проводимый ежегодно для сыновей аристократических родов в Куско. Хотя наиболее значительная церемония, при которой особенно тщательно соблюдались правила, проходила именно в Куско, в то же самое время в столицах провинций под руководством инкских наместников проводились обряды вхождения в возраст для сыновей местной знати. Подобный же обряд взросления проводился и у простолюдинов – его отмечало празднество попроще, на котором мальчикам выдавали их первые набедренные повязки, сделанные их матерями.

В хрониках сообщения об этих ритуальных действах переплетаются с рассказами о великом празднике Капак Райми, который проводился в том же месяце (по-нашему в декабре), когда провинции присылали в Куско свою дань императору. Два подробных отчета – от Гарсиласо и от Кобо – сильно разнятся, так что почти невозможно составить из них единое целое. Короче говоря, отчет Кобо описывает детально разработанные церемонии, жертвоприношения, ритуалы и танцы, тогда как спортивные состязания, атлетика и военные игры играют весьма второстепенную роль. С другой стороны, отчет Гарсиласо обстоятельно излагает описание испытаний на выносливость: бег на длинную дистанцию от Уанакаури до Куско, потешное сражение в крепости над городом, борьбу, прыжки, метание и состязания в меткой стрельбе. Согласно Гарсиласо, мальчиков испытывали в качестве стражей, на сопротивление боли и на храбрость; кроме того, они должны были продемонстрировать, что могут в случае необходимости самостоятельно изготовить для себя оружие и сандалии усута. Однако отчет Гарсиласо может быть окрашен его собственным опытом в уарачико как метиса (полукровки), поскольку испанцы пытались переориентировать индейские обряды, лишив их лежащего в их основе скрытого религиозного смысла. В таком случае возможно, что отчет Кобо более достоверен.

Основные ритуалы уарачико совпадали по времени с празднованием Капак Райми, но подготовка к уарачико начиналась задолго до того. Женщины ткали для своих сыновей особые наряды: узкие рубахи из тонкой шерсти викуньи и узкие белые плащи, стягивающиеся вокруг шеи шнурком, с которого свисала красная кисточка. Тем временем кандидаты собирались к святилищу Уанакаури, расположенному примерно в шести с половиной километрах от Куско, где они приносили жертвы идолу, прося позволения вступить в аристократическое сословие. Жрецы давали каждому мальчику пращу и кровью ламы, принесенной в жертву, проводили черту на его лице. Затем мальчики собирали траву ичу, чтобы их родители могли на ней сидеть. После возвращения в Куско все начинали готовиться к наступающему празднованию, готовя загодя громадное количество чичи.

В первый день месяца знатные люди представляли своих сыновей Солнцу, их предку, в храме Солнца. Мальчики были одеты в те самые специально изготовленные дома наряды, и их родственники также. Затем все они направлялись к Уанакаури, ведя с собой священную белую ламу. На следующее утро перед возвращением в Куско в святилище Уанакаури приносились новые жертвы и совершались обряды. На обратном пути разыгрывался любопытный ритуал: родители пращами подстегивали мальчиков по ногам. После прибытия в Куско на центральной площади приносили жертвы идолам и мумиям предков.