Джон Маккалох - Религия древних кельтов

Идея борьбы за быка заимствована из фактической традиции, и таким образом старая форма этой истории была еще более искажена.

Сага о Кухулине более последовательна, чем сага о Фионне, потому что в ней одно центральное событие. «Канон» саги заканчивается ранней датой, в то время как сага о Фионне фактически никогда не была закончена, главным образом потому, что это была скорее сага о народе, чем о Кухулине. В некоторых отношениях они, возможно, были соперниками, поскольку, если бы сага о Кухулине была ввезена завоевателями из Британии или Галлии, то она не получила бы одобрения народа. Или если бы это была сага Ульстера в противоположность саге Лейнстера, то опять же последовала бы конкуренция. Сага о Фионне живет больше в сердцах народа, хотя иногда она заимствует кое-что из других саг. Это заимствование, однако, меньше, чем утверждают некоторые критики, например Циммер. Многие из подобий являются результатом того факта, что всюду, где есть герой, обычная совокупность событий становится его историей. Поэтому есть много сходств во всех сагах, где бы они ни обнаруживались.

Самыми известными персонажами в саге о Фионне после смерти отца Фионна Кумала являются Фионн, его сын Ойсин, его внук Оскар, его племянник Диармайд с его «балл-сейрк», или «пятном красоты», которому никакая женщина не может противиться; Фергус, знаменитый своей мудростью и красноречием; Каойлте Мак Ронан, быстрый; Конан, комический персонаж саги; Голл Мак Морна, убийца Кумала, но позже преданный друг Фионна, а также множество менее важных персонажей.

Персонажи саги о Фионне, подобно героям других саг и эпосов, главным образом охотятся, сражаются и занимаются любовью. Они воплощают в себе многое из кельтского характера – живость, доблесть, доброту, нежность, а также хвастовство и огненный темперамент. Датированная с языческих времен, сага проливает мало света на языческие верования, но открывает многое относительно нравов того периода. Здесь, как и всегда у древних кельтов, женщина является чем-то большим, чем просто рабыней, и занимает сравнительно высокое место. Различные части саги, подобно частям финской «Калевалы», всегда существовали отдельно, а не как единый эпос, хотя всегда имели определенное отношение друг к другу. Лоннрот (в Финляндии) смог, добавив некоторые собственные соединяющие ссылки, придать «Калевале» единство, а Макферсон мог бы сделать это с сагой о Фионне, вместо того чтобы трансформировать и подать целое в духе сентиментального повествования XVIII века, – какое благо сделал бы он для кельтской литературы! Различные части саги принадлежат различным столетиям и происходят от различных авторов. Все, однако, наполнено духом традиции Фионна.

Невозможно датировать начало саги, поскольку добавления делались вплоть до XVIII века; поэма Майкла Комина об Ойсине в Тир на н-Ог была составной частью ее, как и любые из более ранних частей. Ее содержание частично существуют в письменной форме, но в гораздо большей степени – в устной. Многое написано в прозе, и есть значительная поэтическая литература типа баллад, а также сказок, ставших вполне кельтскими, где Фионн и остальные герои были главными действующими лицами. Сага воплощает кельтские идеалы и надежды; это была литература кельтского народа, на которую было потрачено все богатство кельтского воображения; мир мечты и фантазий, в который они всегда могли войти и радоваться этому. Однако, несмотря на раздельность частей саги, она сохраняет некоторое единство, и это обеспечивается построением саги, повествованием о происхождении героев и о великих событиях, в которых они участвовали, рассказам о гибели и последних появлениях и о прекращении существования группы Фионна.

Историческая точка зрения на фианов выработана летописцами Китингом, О'Курри, доктором Джойсом и доктором Дугласом Хайдом. Согласно этой точке зрения, они были своего рода военной милицией, поддерживаемой ирландскими правителями, которая занималась охраной престола и защитой страны. Круглый год фианы они были расквартированы среди народа и жили, занимаясь охотой. Насколько люди приветствовали это расквартирование, не говорится. Их метод приготовления дичи, добытой на охоте, был известен всем примитивным народам. В земле рыли ямки; в них помещали раскаленные камни, а на камни клали оленину, обернутую в осоку. Затем яму закрывали сверху, и в назначенное время мясо становилось готовым. Тем временем, прежде чем садиться за еду, герои участвовали в сложном ритуале одевания. Их ложа были составлены из нескольких уровней хвороста, мха и тростника. Фианы делились на катхи (catha) по три тысячи человек, у каждой тысячи – по командующему, и свой офицерский состав – у каждой сотни, каждых пятидесяти и каждых девяти человек – структура, мало чем отличающаяся от структуры войска древних перуанцев. Каждый кандидат на посвящение в войско должен был подвергнуться самым суровым испытаниям, которые могут поспорить в серьезности с испытаниями у американских индейцев, и вполне вероятно, все это – подлинные, хотя и преувеличенные реминисценции о фактических испытаниях на выносливость и ловкость. После признания кандидат был должен соблюдать некоторые табу, например выбирать жену не за ее приданое, подобно остальным кельтам, а исключительно за ее добрый нрав, не насиловать женщин, не убегать, когда нападают менее девяти воинов, и т. п.

Все это может отражать подлинные традиции воинов, с преувеличениями в деталях и количествах. У некоторых выдающихся героев, возможно, были имена, полученные от имен героев какой-нибудь существующей саги или соответствующие им. Но по мере того как проходило время, они стали столь же неисторическими, как и их идеальные прототипы; вокруг их имен выкристаллизовались ходячие мифы и истории; их имена давали персонажам существующих народных сказок. Это могло бы объяснять расхождение между «историческими» и романтическими аспектами ныне существующей саги. Однако мы не можем не видеть, что то, что объявляется историческим, полно преувеличений, и, несмотря на защиту доктора Хайда и других патриотов, в саге мало исторических фактов. Даже если они присутствуют, это наименее важная часть саги. Что важно, так это то – девять десятых от всего, – что «не является истинным потому, что не может быть истинным». Оно принадлежит области сверхъестественного и нереального. Но персонажи, девять десятых поступков которых принадлежат этой области, должны сами иметь тот же характер и по этой причине быть тем более интересными, особенно когда мы вспомним, что кельты твердо верили в них и их подвиги. Миф о Фионне, как и все мифы, разрастался по мере того, как проходило время, и историческое ядро, если оно когда-либо было, утонуло и потерялось. Во всей саге фианы нечто большее, чем простые смертные, даже в тех самых частях, которые объявляются как исторические. Они гиганты; их история «изобилует сверхъестественным»; они становятся идеальными образами кельтской легенды, отбрасывающей их гигантские тени на тусклый и туманный фон прошлого. Поэтому не следует довольствоваться тем, чтобы принять, что персонажи, именуемые как Фионн, Ойсин, Диармайд или Конан, когда-либо существовали, а то, что мы знаем о них, теперь является чистым мифом.