Джон Маккалох - Религия древних кельтов

Имея в виду то, что они заветные герои народного воображения в Ирландии и Шотландском нагорье, мы должны теперь задаться вопросом: а были ли они кельтами по происхождению? Мы уже видели, что кельты были в Ирландии народом-завоевателем, принесшим с собой свою собственную религию и мифологию, свои собственные саги и истории, отраженные теперь в мифологическом цикле и цикле о Кухулине, которые нашли себе пристанище в Ирландии. Кухулин был героем саги, которая процветала скорее среди аристократического и просвещенного класса, а не среди народа, и существует несколько народных историй о нем. Но сага о Фионне всегда была популярна именно среди народа, и на каждого крестьянина, который мог рассказать историю Кухулина, приходится тысяча тех, кто мог рассказать о Фионне. Завоеватели часто принимают верования, традиции и нравы коренного народа после того, как прекращаются военные действия, и если у докельтского населения был популярный герой и сага о нем, то возможно, это было принято кельтами или их более низшими классами. Но в процессе этого герои, должно быть, полностью кельтизировались, подобно самим аборигенам; им были даны кельтские имена, или они, возможно, были связаны с кельтскими персонажами, подобно Кумалу, и содержание саги со временем было приспособлено к представлениям и легендарной истории кельтов. Таким образом, мы могли бы объяснить тот факт, что сага о Фионне в значительной степени оставалась без примеси мифологического цикла и цикла о Кухулине, хотя его герои были приведены в соответствующие отношения со старыми богами. Таким образом, мы могли бы также объяснить большую популярность саги о Фионне по сравнению с сагой о Кухулине среди крестьянства, в чьих венах, должно быть, текло много коренной крови как в Ирландии, так и Нагорье. Другими словами, это была сага некельтского народа, жившего как в Ирландии, так и в Шотландии. Если кельты из Западной Европы заняли запад Шотландии в очень раннее время, они, возможно, были так малочисленны, что их собственная сага или саги умерли. Или если кельтское завоевание Западного нагорья началось поначалу из Ирландии, ирландцы, возможно, были неспособны навязать там свою сагу о Кухулине или если бы они уже сами приняли сагу о Фионне и опять обнаружили ее в Нагорье, то они еще больше прибавили бы к тому, что уже привилось там. Это лишило бы основания теорию, что сага о Фионне была занесена в Шотландию из Ирландии, и это объяснило бы ее популярность в Нагорье, а также тот факт, что многое в истории Фионна применимо к Нагорью так же, как и к ирландским окрестностям, в то время как многие топонимы в обеих странах имеют фианское происхождение. Наконец, эта теория объяснила бы существование столь многочисленных сказок, касающихся Фионна и его людей, и столь малочисленных о Кухулине.

Следует отметить, что, хотя, с точки зрения летописцев, сага принадлежит определенному историческому периоду, при рассмотрении ее самой по себе выясняется, что она зародилась в эпоху мифов, и, хотя фианы рассматриваются как защитники Ирландии, их враги обычно сверхъестественные существа, а сами они действуют в магических обстоятельствах. Они также связаны с неисторическими Туата Де Дананн; они борются с ними или за них; они влюбляются или женятся на их женщинах; а некоторые из богов даже становятся членами круга фианов. Диармайд был любимцем богов Оэнгуса и Мананнана, и, когда он оказывался в ужасных обстоятельствах, они помогали ему. Таким образом, мы находимся в чудесной стране мифа, а не на твердой платформе истории. Есть некоторое подобие между сагами о Кухулине и Фионне, но это подобие не больше чем существующее между всеми другими сагами повсюду. Обе саги содержат сходные события, но это – типовые эпизоды, имеющие в качестве универсального основания древние религиозные воззрения, приспособленные к персонажам отдельных саг. Следовательно, мы не должны предполагать вместе с профессором Виндишем, что мифические события саги о Фионне получены из цикла о Кухулине.

Персонажи, против которых борются Фионн и его люди, показывают мифическую природу саги. Как защитники Лейнстера, они сражаются с людьми Ульстера и Коннахта, но воюют также против заморских захватчиков – лохланнов. Хотя под именем «Лохланн» может подразумеваться любая земля за морем, подобно уэльскому Ллихлину, вероятно означающему «легендарную землю под озерами или волнами моря» или просто обитель враждебных сверхъестественных существ. Лохланны были бы, таким образом, двойниками фоморов, а борьба фианов с ними отражала бы старые мифы. Но с учетом скандинавских вторжений настоящими лохланнами стали бы скандинавы, против которых Фионн и его люди боролись, как Карл Великий против магометанцев, что, очевидно, невозможно. Профессор Циммер, однако, предполагает, что сага о Фионне приняла свою форму в период норвежской оккупации начиная с IX века. Фионн наполовину норвежец, наполовину ирландец, и он является эквивалентом Кайтила Финда, который командовал ирландцами-отступниками в IX веке, в то время как Ойсин и Оскар – это норвежские Асвин и Асгейрр. Но трудно понять, почему тот, кто был наполовину норвежец, должен был стать избранным героем кельтов в ту самую эпоху, когда норвежцы были их жестокими врагами, и почему Фионн, если он норвежского происхождения, борется против лохланнов, то есть норвежцев. Можно также задаться вопросом, почему заимствование затронуло только эту сагу, а не мифы о богах. Никакой другой исследователь кельтов не оказал поддержки этой блестящей, но дерзкой теории. С другой стороны, если сага имеет норвежское сродство и если по происхождению она докельтская, то это сродство можно разыскивать в более ранней связи Ирландии со Скандинавией еще в бронзовом веке. В Ирландии была тогда процветающая цивилизация, и она экспортировала красивые золотые украшения в Скандинавию, где они обнаруживаются до сих пор в залежах, принадлежащих бронзовому веку. Эта процветающая цивилизация была погублена вторжением кельтских варваров. Но если скандинавы заимствовали золотые и художественные украшения из Ирландии и если сага о Фионне или ее часть уже существовали, то почему они не могли позаимствовать некоторые из событий, или почему, с другой стороны, некоторые эпизоды не должны обнаруживать их путь с севера в Ирландию? Однако мы должны также учитывать, что сходные события, возможно, происходили в обеих странах полностью независимо.

Разнообразное содержание саги можно напомнить только самым кратким образом. История рождения Фионна принадлежит известному сюжету «Изгнание и возвращение», приложимому к очень многим героям саги и народных сказок, но весьма разработанному в его случае благодаря летописцам. Итак, его отец Кумал, дядя Конна (122–157) захотел жениться на Муирне, дочери вождя друида Конна Taдга. Taдг отказал, зная, что из-за этого брака он потеряет свое наследственное место. Кумал захватил Муирне и женился на ней, и правитель по просьбе Тадга послал против Кумала войско. Кумал был убит; Муирне сбежала к его сестре и родила Демни, впоследствии известного как Фионн. Возможно, в соответствии с древним матриархальным обычаем подчеркивается происхождение Фионна от его матери, в то время как он родственен древним богам, поскольку Тадг был сыном Нуаду. Это сразу указывает на мифический аспект саги. Кумал, возможно, тождествен богу Камулосу. Вскоре Фионн, теперь грабитель и преступник, появился во дворе Конна и в ту же ночь убил одного из Туата Деа, который ежегодно приходил и разрушал дворец. За это он получил свое законное наследство – власть над фианами, которыми ранее руководил Кумал. Другое событие из юности Фионна показывает, как он обрел свой «палец познания». Считалось, что съедение некоего «лосося познания» давало вдохновение, идею, что, возможно, происходило от древних тотемических верований. Бард Финесес, поймав одного из желанных лососей, заставляет своего ученика Фионна приготовить его, запретив ему пробовать его. Но когда Фионн переворачивал рыбу, он обжег большой палец и засунул его в рот, получив таким образом дар вдохновения. После этого ему достаточно было только пососать свой большой палец, чтобы получить тайную информацию. В другой истории повествуется, что вдохновение уже находится в его большом пальце, как сила Самсона в его волосах, но этот дар вдохновения был также в зубе Фионна, под которым после ритуальной подготовки он должен был поместить свой большой палец и пожевать его.