Юрий Авербах - О чем молчат фигуры

Мне думалось, что Ботвинник должен был стыдиться потом своей статьи, во всяком случае, ее безапелляционного уничтожающего тона. Ан нет! Он ее привел в своем четырехтомнике, выпущенном в 1987 году, правда, сопроводив небольшим предисловием:

«Статья "Сумбур в композиции" написана вместе с профессором J1. Ф. Спокойным. Он преподавал философию, был тогда редактором журнала "Шахматы в СССР", однако шахматистом слабым. Поэтому шахматную часть статьи писал я, идеологическую — Спокойный. Вследствие этого читатель найдет здесь то, чего в других моих статьях нет. Уже даже название имело "политическую" окраску: незадолго до этого в "Правде" была опубликована статья "Сумбур вместо музыки" с малооправданной критикой в адрес великого нашего музыканта Д. Шостаковича. Впрочем, должен оговориться, что критика в обсуждаемой статье о композиции и сейчас представляется мне вполне принципиальной и обоснованной.

Единственное, что я сейчас уже не могу принять,— отрицательное отношение к задачной композиции. Хотя задачи в известной степени независимы от практической игры, они несомненно способствуют популярности шахмат».

Заметим, что популярности шахмат способствуют любые задачи, независимо от того, близки они к практике или нет. Главное, чтобы они привлекли внимание решателей, заинтересовали, заставили бы поломать голову над их решением.

В этой книге к композиции нам придется возвращаться еще не раз. Как мы уже говорили, казалось бы, такая далекая от политики область шахмат в нашей стране оказалась на арене ожесточенной, можно сказать, даже классовой борьбы. Так уже в следующем году было обнаружено, что в издававшемся в фашистской Германии журнале по композиции «Die Schwalbe» («Ласточка») напечатаны оригинальные задачи трех советских авторов Р. Александрова, А. Ротиняна и Р. Кофмана. Немедленно последовали оргвыводы — Александрова и Ротиняна вывели из состава ленинградской комиссии по композиции и исключили из шахматной организации страны. Кофмана, пославшего свою задачу два года назад и больше с немецким журналом не сотрудничавшего, на полгода дисквалифицировали. Р. Александрова также уволили с поста редактора отдела журнала «Шахматы в СССР».

Специальным постановлением Исполбюро шахсекции был также установлен строгий порядок — отныне задачи и этюды в иностранные журналы надлежало направлять в централизованном порядке — исключительно через редакцию газеты «64».

Я уже рассказывал, что на третьем всесоюзном съезде в 1924 году заместитель народного комиссара юстиции Н. В. Крыленко был избран председателем Исполбюро шахсекции при ВСФК. Как и почему это произошло?

Дело в том, что в те годы референтом Крыленко был некий М. М. Греков — большой любитель шахмат. Узнав об этом, Крыленко стал приезжать на работу намного раньше, чем нужно, чтобы успеть сыграть с ним хотя бы одну партию.

Однажды Греков привел его в клуб госслужащих, место встречи сильнейших шахматистов Москвы. После этого Крыленко стал регулярно посещать шахматный кружок этого клуба, принял там участие в турнирах, но, самое важное, познакомился с Н. Григорьевым, В. Ненароковым, В. Блюменфельдом, А. Рабиновичем и другими, стал широко известен в московских шахматных кругах.

Когда возник вопрос о создании новой шахматной организации, члены кружка обратились к Крыленко с просьбой возглавить организационный комитет по созыву третьего объединительного съезда. Более авторитетную фигуру трудно было тогда найти. Соратник Ленина, профессиональный революционер, принимавший активное участие в Октябрьской революции, первый Верховный главнокомандующий Российской армии! И в последующие годы Крыленко занимал высокие и ответственные посты — был председателем Верховного трибунала, прокурором РСФСР.

Персонально Крыленко в заслугу может быть поставлено проведение трех крупных международных турниров, 1925, 1935 и 1936 годов. Средства на проведение этих дорогостоящих мероприятий мог достать только он.

С его помощью в 1924 году был открыт журнал с красноречивым названием «64. Шахматы и шашки в рабочем клубе». Журнал долго не окупался и продолжал существовать только благодаря Крыленко. Однако, будучи политиком, фанатично преданным марксизму-ленинизму, Крыленко не мог не политизировать шахматы. Это стало той ценой, которую заплатили шахматы за государственную и профсоюзную поддержку.

Весьма примечательно, что организаторы массовых соревнований стали обращать внимание на социальный состав участников. Так в итогах массовых турниров, проведенных в начале 1929 года редакцией «Комсомольской правды» совместно с МК ВЛКСМ, специально отмечалось, что в них приняло участие 57% рабочих, 17% служащих, 26% учащихся. Из них 55% беспартийных и 45% партийных.

По этому поводу Крыленко писал:

«Эти цифры чрезвычайно характерны в том отношении, что представляют собой безусловно новый этап нашего шахматно-шашечного движения. Никто не может после этого говорить о том, что остался пустым, неосуществленным лозунг, данный нами еще в 1924 г. на заре нашего организованного шахматно-шашечного движения: "Дорога шахматам в рабочую среду, шахматы — в рабочую массу"».

Однако политизация шахмат нравилась далеко не всем. И когда «Шахматный листок» в том же 1929 году разослал читателям анкету, в которой среди других был вопрос: «Чем вы объясняете снижение тиража журнала?», то были получены следующие ответы:

«Шахматы для шахмат,— пишет один читатель,— статьи Крыленко и его подпевал вносят распад и раскол в среду организации и сулят гибель дела, а не расцвет. Примечание к статье Кмоха о матче (речь идет о матче Алехин — Боголюбов на первенство мира.— Ю. А .), что Алехин и Боголюбов для нас антиобщественники, не способствуют успеху "Шахматного листка"». Другой читатель предлагает: «...Избавить читателей от глупых статей Крыленко, зря занимающих место». Третий отмечает: «Журнал не политический, а шахматный, поэтому должен касаться только шахмат». Четвертый констатирует: «Много ненужной и бесполезной политики, ничего общего с шахматами не имеющей».

Любопытен следующий ответ: «Как шахматист-любитель, я требую от своего журнала большего углубления в шахматы: о политике я могу читать в газетах и других журналах».

В ответ на вопрос: «Какие новые отделы вы считаете нужным открыть в журнале?», один из читателей отвечает: «Взамен революционного, возглавляемого товарищем Крыленко, усилить отдел шахматных партий». Или еще один ответ: «Желательно статьи Крыленко видеть не в "Шахматном листке", а в других журналах, больше содержанию статей соответствующих».

Подобных отзывов, видимо, было немало. И это вызвало появление в «Шахматном листке» большой (4 полосы) и гневной передовой самого Крыленко, к тому времени ставшего прокурором РСФСР, под названием «Еще о политике в шахматах». Чисто по-прокурорски он отметил, что только анонимным характером анкеты можно объяснить эту своеобразную политическую «смелость» отвечающих. «Пламенный трибун революции», как иногда называли Крыленко, немедленно дает политическую оценку подобным ответам: