Джеймс Бенсон - Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945

Следующим моим планом было войти через основной вход, и мы вышли на него только благодаря большому скоплению огней типа сигнальных фонарей Олдиса, факелов, а также, конечно, шума множества голосов. Было совершенно очевидно, что они выискивают что-то на воде. Тогда я понял, что, если меня обнаружат, а это было почти неизбежно, учитывая, что торпеда постоянно находилась на поверхности, они поймут, что конкретно им нужно обнаружить, и вся операция сорвется. Возвратиться к другому входу было невозможно, так как приближался рассвет, а наша батарея, судя по показаниям приборов, начала разряжаться. Из-за отсутствия зарядных устройств во время дальнего перехода она простояла без зарядки почти неделю. Тогда я решил, что придется отказаться от атаки, хотя это было ужасно, потому что ничего иного нам просто не остается. Оставалось только найти тихое местечко, где можно высадиться, так что мы пошли дальше вдоль мола, пока не попали в такой поток, что не смогли двигаться дальше. Повернув к берегу, мы нашли маленький залив и, установив на зарядном отделении время на 8.00 утра, отправили торпеду в сторону моря с включенными насосами затопления и с мотором на полном ходу. Время было 4.30, 22 сентября.

Тем временем Каузер почти одеревенел от напряжения, пока вел машину вдоль мола. Как бы ему хотелось находиться внутри гавани и под водой! Даже при хорошей погоде легкие шлепки волн по верхней части защитного щитка, прямо перед глазами, да еще согнутое вперед положение, как и было положено любому номеру первому, несколько утомляли, а под водой при этом все было несколько смягчено и, естественно, отсутствовало волнение моря.

Следуя все дальше вдоль мола, он выискивал любой проход, который мог бы открыть им путь внутрь, и один раз они действительно сделали попытку проникнуть в гавань, но обнаружили, что там не хватает глубины для прохода торпеды. К этому времени они уже запаздывали к расчетному времени по крайней мере на три часа, и каждая минута была на вес золота, так что Каузер решил не тратить больше времени впустую и отправился к старому входу на полном ходу.

Подойдя к концу мола, они сбросили скорость до минимальной, и машина взяла курс на огибание препятствия, чтобы войти в проход. Они находились в полностью позиционном положении, над поверхностью возвышалась только голова Каузера, для того чтобы видеть, куда они идут. Тут внезапно с окончания мола донесся звук тяжелых башмаков и щелчок взведенного затвора.

«Мы были так близко, что я едва осмеливался дышать, – вспоминает Каузер, – и я даже не смог нырнуть, чтобы не привлечь внимания охраны. Вместо этого мы продолжали идти вперед, и вскоре я почувствовал, что мы вновь находимся в относительной безопасности».

В это время они на самом деле находились в середине неиспользуемого прохода и могли рассмотреть полузатопленное судно. Огибая это судно, они обнаружили, к своему неудовольствию, три ряда противоторпедных сетей. Это было не смешно! Они остановились вместе с торпедой рядом с первой сетью, а затем начали спускаться вниз, надеясь пройти под сетью на глубине примерно сорок пять футов. Но они достигли дна уже на тридцати пяти, а вес лежащей на дне части сети был слишком велик, чтобы приподнять ее и пройти под ней. Тогда они снова всплыли на поверхность. Как и положено, у них с собой были резаки для сетей, но времени было мало, а работа резаками – дело долгое. К тому же сетей было три ряда. Нужно было искать какой-то другой путь.

Они искали этот путь в окружающей их темноте. Костюмы Слейдена не были приспособлены для славной игры «найди наперсток». Их свободные складки на сгибах не способствовали быстроте передвижения, а склонность кислородного мешка складываться под острым углом могла привести к прекращению доступа необходимого кислорода. А если бы одна нога соскользнула с седла, машина могла бы уплыть прочь. Конечно, в воде было страшно неудобно. Ну почему все оборачивается против тебя? Да сгори оно все! Но по крайней мере, не так холодно, думал Каузер, вспоминая засевший в его подсознании Тронхеймс-фьорд.

А затем они нашли то, что искали, – дыру, достаточную для того, чтобы протащить через нее чариот. Обрадовавшись, они провели машину между тросами и ушли на малом ходу. Повезет ли им с двумя другими сетями? Времени размышлять об этом у них было немного, и вскоре они были у второй линии буев. Удача продолжала им улыбаться. Дело пошло даже лучше, чем с первой, так как они нашли дыры в обеих остававшихся сетях без всякого труда. Они были так сильно повреждены, что сквозь них могли бы пройти и подводные лодки, – должно быть, это было результатом определенной «огневой обработки».

По-прежнему ведя торпеду на поверхности, Каузер взял курс в том направлении, где, судя по свежим донесениям и аэрофотоснимкам, стоял «Больцано». К сожалению, после того, как они прошли последнюю сеть, они наткнулись на нефтяное пятно, при этом нефтью залепило их щитки. Смит извлек из кормового ящика небольшой комок ваты, взятый как раз для подобного случая, и с его помощью они сумели очистить свои щитки от большей части нефтяной пленки.

Вскоре они заметили «Горицию» – такой же, как и их «Больцано», 10 000-тонный крейсер с 8-дюймовой артиллерией, с таким же обтекаемым силуэтом, который, казалось, был характерен для всех итальянских кораблей.

Как ожидалось по плану, чариоты должны были закончить свою атаку к 1.30, и всем атакующим, включая бойцов «Гаммы», были даны инструкции поставить свои заряды как можно бли-же к 6.30. Но запланированное время безнадежно ушло, и, проходя мимо «Гориции», Каузер задавался вопросом, повезло ли другому чариоту и что находилось в этот момент под крейсером.

От цели, предназначенной Берею, Каузер смог рассчитать курс на свою собственную цель.

«Мы по-прежнему шли по поверхности, когда заметили темный контур. Я снизил ход до малого и приблизился, пока не подошел примерно на двести ярдов. Затем – последний взгляд и хороший компасный пеленг на кормовую надстройку перед тем, как повернуть рычаг и отправиться на погружение примерно на двадцать пять футов.

Вскоре, присмотревшись, мы смогли ясно различить очертания «Больцано». Я продолжал сближение, пока не достиг расстояния в пятнадцать ярдов по горизонтали, затем я повернул к правому борту и уменьшил глубину примерно до пяти футов. Через несколько мгновений мы прибыли, продвигаясь вдоль подводной части борта огромного корпуса. Мы выключили двигатели, закрепили магниты и немедленно начали протягивать чариот вдоль корпуса корабля, одновременно перемещая один из магнитов. Мы продолжили это движение и под днищем судна, пока, по моим расчетам, не оказались на его середине и, насколько я мог понять, под котельным отделением.