Джеймс Бенсон - Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945

Вследствие того, что День Победы в Европе совпал с окончанием деятельности базы, вся жизнь, казалось, состояла из целого ряда приемов. Сон стал самой большой драгоценностью. Характерно, что «ХЕ-8» должна была прибыть к пирсу Порт-Баннатайна как раз вовремя, чтобы услышать речь премьер-министра по поводу окончания войны, а затем сразу приступить к зарядке своих севших батарей. Поздний вечер и ночь до самого завтрака были посвящены танцам и веселью, а следующий день – кораблю и плаванию.

Утром 14 мая «ХЕ-8» отдала швартовы в последний раз. Его величества корабль «Варбел» отошел в прошлое. Несколько неудачным было то, что специальная железнодорожная платформа, которая использовалась для перевозки всех Х-лодок при их транспортировке по берегу, не вернулась после перевозки «ХЕ-12» в Портсмут. Нужно было найти место для лодки и команды еще на несколько дней. К счастью, им приказали на некоторое время присоединиться к 7-й флотилии подводных лодок и встать рядом с одним из базовых судов в заливе Родсей.

Это означало возобновление старых знакомств. Плавбазой, чьим заботам была поручена «ХЕ-8», была «Алекто». И командиром 7-й флотилии, личностью очень заметной, был не кто иной, как Дэвид Ингрэм, к этому времени ставшим кэптеном, который в свое время выполнял трудную работу по превращению первой Х-лодки в боевое оружие.

«ХЕ-8» оставалась с 7-й флотилией чуть больше недели. Последняя ночь была не очень благополучной, так как сильный шторм сделал положение лодки, стоявшей борт о борт с далеко не идеально экранирующей его «Алекто», почти критическим. Швартовы рвались, и один из команды должен был в конце концов выйти за борт, натянув надутый скафандр, прежде чем была достигнута относительная безопасность.

Железнодорожный транспорт был подан в доки Фаслина 22 мая. Это было грустное прощание.

Возможно, было бы хорошо, чтобы в этой книге были подведены итоги. Но это не легкий вопрос. Чариоты, к общему признанию и сожалению, теперь стали только достоянием истории, но во флоте все еще используются три или четыре единицы второго дивизиона ХЕ-лодок, и их деятельность, почти наверняка, относится к категории секретной.

Но, насколько это возможно для авторов, можно было бы все же сделать попытку квалифицированного подведения итогов тому, что было достигнуто, и тому, чего можно было достичь. Все те, кто участвовал в использовании этих двух боевых средств, почти полностью пристрастны в своих оценках и полагают, что они должны были в минувшей войне использоваться гораздо шире. И они ни в коем случае не худшие судьи. Будущее с его атомными боеголовками и бортовыми грузами кажется не столько невозможным, сколько менее благоприятным.

Кажется, не вызывает никакого сомнения, например, что Х-лодки оказались достаточно эффективной и экономичной ударной силой. Также представляется очевидным, что они использовались сравнительно нечасто. Оглядываясь назад, можно сказать, что именно это не дало полностью оценить их потенциальные возможности, что, в свою очередь, ограничило их использование. В Италии считается очевидным, что, если бы они вовремя оценили эффективность атак своих человекоуправляемых торпед в Александрии, они могли бы закончить морскую кампанию на Средиземном море в свою пользу, причем в самое короткое время. Конечно, с другой стороны, будет до некоторой степени справедливо задаться вопросом: насколько итальянская система защиты гаваней превосходила нашу собственную?

Если неполная занятость двух этих типов подводных аппаратов была следствием трудности их оценки, становится все сложнее ответить на вопрос, почему они не использовались в большей степени. Было бы несправедливо приписать нашим собственным высокопоставленным чинам в командовании боевым флотом то же отношение типа «не навреди себе», которого, казалось, придерживались военно-морские власти США. Но не имеется ли третьей возможной причины?

Возможно, что власти осуждали применение любого «самоубийственного» метода. Если причина кроется в этом, то она не совсем обоснованна, потому что за весь период деятельности чариотов и Х-лодок в ходе боевых операций было потеряно только тринадцать человек. Даже если учесть повышенный риск при использовании чариотов, следует признать, что опасность потери двух или четырех человек несравнима с опасностью гибели шестидесяти членов экипажа на борту большой подводной лодки в условиях лишь немногим менее рискованных.

Непонятно, почему существовали определенные возражения по поводу применения чариотов и Х-лодок в качестве стратегического оружия и их атаки противопоставлялись собственно наступательным действиям. Казалось бы, оба типа этих средств чрезвычайно подошли бы для минирования узких проходов, вроде входа в Сингапурскую гавань, Коринфский канал, Кильский канал и т. п. Ведь операция в Нормандии и Гонконг-Сайгонская операция явно попадают в категорию стратегических, но, поскольку последняя была скорее случайным явлением, чем результатом длительно планируемой стратегии, ее можно считать исключением, которое, скорее, подтверждает правило.

В целом чариотами и Х-лодками уничтожено большое количество вражеских судов, как военных, так и торговых, общим водоизмещением более 100 000 тонн. Но цифры дают только самое общее представление о картине. Между тем карликовые подводные лодки и чариоты внесли много других важных вкладов в победу на войне.

Они помогли гарантировать безопасность арктических конвоев; освободили тяжелые британские корабли флота метрополии от операции по устранению «Тирпица» из списка действующих судов; нанесли большой урон портовым сооружениям Бергена, ограничив ремонт немецких подводных лодок в Бергене и тем самым снизив активность этих лодок, действующих от западного побережья Норвегии; в значительной мере обеспечили вторжение в Европу, а также высадку на Сицилии, вынудив немецкие и итальянские военно-морские власти направить большее количество людей и материалов для обороны гаваней; уничтожили две важные боевые единицы и ослабили напряженный баланс морских сил на этом театре; разрушили две единицы потенциального подкрепления для истощенного японского торгового флота, гарантировав большую безопасность вступления на остров Сингапур с севера и лишив японцев одного из основных каналов связи в течение жизненно важных последних недель войны на Дальнем Востоке.

Все это стоило потери тринадцати жизней во время операций от общего количества примерно ста восьмидесяти участников, офицеров и матросов, которые были посланы на врага. Эта жертва была дополнена теми шестнадцатью погибшими в процессе тренировок и десятью потерянными в походе на большой подводной лодке, что дает общую сумму потерь в тридцать девять человек из примерно трехсот участников операций. Потери ни в коем случае не чрезмерные.