Самюэль Крамер - Шумеры. Первая цивилизация на Земле

«Почему ты встал без спроса?» – и высек меня.

Ответственный за вход сказал:

«Почему ты выходишь без спроса?» – и высек меня.

Ответственный за кнут сказал:

«Почему ты взял… без спроса?» – и высек меня.

Ответственный за шумерский язык сказал:

«Почему ты не говорил по-шумерски?» – и высек меня.

Мой учитель (уммия) сказал:

«Твой почерк неудовлетворителен» – и высек меня.

(И вот) я возненавидел искусство письма, стал пренебрегать искусством письма.

Мой учитель был недоволен мной; (даже) перестал учить (?) меня мастерству письма; не наставлял меня в вопросах искусства «юного писаря», ни в искусстве «большого брата».

В отчаянии, как рассказывает наш выпускник, он обратился к отцу с такими словами:

«Дай ему немного прибавки к жалованью, и пусть он будет сговорчивей (?); пусть он на время будет свободен от арифметики; (когда) он станет считаться со всеми школьными обязанностями студентов, пусть считается и со мной (в том числе: т. е. пусть он больше не пренебрегает мной)».

С этого момента сам автор берет слово, описывая события, как если бы был очевидцем:

«То, что сказал школьник, отец учел. Учителя привели из школы, проводили в дом и усадили на «большой стул». Школьник ухаживал за ним и прислуживал ему, и о том, что узнал об искусстве письма, он поведал отцу. Тогда отец, возрадовавшись сердцем, весело сказал школьному учителю: «Мой маленький сын (широко) открыл свою руку, (и) вы вложили в нее мудрость; вы показали ему все преимущества искусства письма; вы научили его решать математические и арифметические (задачи), вы обучили его глубокой (?) клинописи».

Затем автор заставляет отца обратиться к домашней прислуге:

«Налейте ему масла ирда, поставьте на стол для него. Пусть ароматное масло как вода стекает в его желудок; я хочу одеть его в одежды, дать денег к жалованью, надеть кольцо на его руку».

Слуги поступают, как им приказано, и тогда учитель говорит школьнику:

«Молодой человек, (так как) вы испытывали ненависть не к моим словам, не пренебрегали ими, вы сможете овладеть искусством письма от начала до конца. Поскольку вы дали мне все, не жалея, заплатили мне жалованье большее, чем стоят мои усилия, (и) оказали мне почет, пусть Нидаба, царица ангелов-хранителей, станет вашим ангелом-хранителем; пусть ваше острое стило пишет для вас хорошо; пусть в ваших упражнениях не будет ошибок. Среди ваших братьев пусть вы станете лидером; среди друзей пусть вы станете вождем; пусть ваш чин будет самым высоким среди школьных выпускников, радует всех, кто входит (?) и выходит (?) из дворцов. Маленький друг, ты «знаешь» своего отца, я второй после него; быть тебе почету, которым ты благословен, пусть бог твоего отца даст его тебе твердой рукой; он вознесет молитву и почитание Нидабе, твоей царице, как твоему богу. Поэтому, когда ты возложишь добрую руку на… учителя и на лоб «большого брата», твои юные товарищи одобрят тебя. Ты хорошо выполнял школьные обязанности, ты человек учения. Ты превознес Нидабу, царицу учения; о Нидаба, хвала тебе!»

Из этого эссе непросто понять, был ли штат факультета шумерской школы укомплектован садистами или же корпус студентов состоял из скандалистов и разгильдяев. То, что второе отчасти верно, подтверждается вторым эссе, «Спор (диспут) Энкиманси и Гирнисхага». Согласно этому документу, древние педагоги трудились не покладая рук, пытаясь сдержать учеников, которым доставляло удовольствие толкаться, шуметь, ссориться и ругаться.

Это шумерское эссе объемом сто шестьдесят строк только недавно собрали из семи табличек и фрагментов Сирил Дж. Гэдд, профессор Школы стран Востока и Африки Лондонского университета, и автор этой книги. Две таблички были найдены в Уре около двадцати пяти лет назад сэром Леонардом Вулли; в 1956 г. профессор Гэдд опубликовал их под названием «Учителя и ученики старейших школ» в качестве вводной лекции в Школе стран Востока и Африки. Но на этих двух табличках было лишь начало и конец эссе. Более полный текст его стал доступен в результате идентификации пяти экспонатов, найденных в Ниппуре, и один из них, большая табличка с восьмью колонками полного собрания шумерских эссе, представлял особую важность для реставрации текста нашего эссе. Найденная примерно шестьдесят лет назад, она теперь хранится в собрании Хилпрехта Университета Ф. Шиллера в Йене, и о ее содержании стало известно лишь недавно. Следует отметить тем не менее, что, несмотря на доступный теперь более полный вариант текста, многое в эссе до сих пор неясно, так как некоторые его отрывки сохранились только частично. Поэтому представленный здесь вариант следует считать предварительным и пробным, и будущие открытия могут значительно изменить толкование текста.

Одна довольно неожиданная и интересная деталь нашего эссе из области сравнительной культурологии касается буквального значения и уничижительного применения слова «софомор», впервые зафиксированного в составе английского словаря в Кембридже в 1688 г. Есть основания полагать, что это слово является английской формой греческого сложного слова «sophos-moros», что буквально означает «умный дурак». В нашем шумерском эссе, как впервые заметил профессор Гэдд, есть точный эквивалент греческого «sophos-moros». В процессе резкого и оскорбительного спора между двумя школьниками-соперниками, составляющего большую часть эссе, один из них унижает другого, назвав «галам-хуру», шумерским сложным словом, буквально означающим «умный дурак», т. е. «софомор» (совр. англ. sophomore – второкурсник). В целом произведение – грубое словесное состязание двух школьников, Энкиманси и Гирнисхага, уже весьма преуспевших в науке. Гирнисхаг, возможно, находится уже в должности «старшего брата», т. е. ассистента преподавателя школы. В ходе диспута каждый из спорщиков в самых пылких выражениях превозносит собственные достоинства и таланты и хулит своего оппонента язвительными замечаниями и бранными оскорблениями. Так, в самом начале документа одно из этих достойных обращений звучит так:

«Ты, болван, олух, школьный вредитель, неграмотный, невежда в шумерском языке, твоя рука ужасна; она даже не может правильно держать стиль; она непригодна для письма и не может писать под диктовку. (А еще утверждаешь, что) ты пишешь, как я».

На что другой не менее достойно отвечает:

«Что значит «пишешь, как я»? Когда ты составляешь документ, в нем нет смысла. Когда ты пишешь письмо, его невозможно прочесть (?). Ты собираешься делить надел, но ты не способен разделить его. Потому что, когда ты идешь в поле, ты не умеешь держать мерную линейку. Ты не умеешь держать гвоздь в руке; у тебя не хватает ума. Ты не знаешь, как рассудить спорщиков; ты только отягчаешь ссору двух братьев. Ты самый бестолковый из составителей табличек. На что ты годен, кто-нибудь может сказать?»