Колтман Клифан - Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение

Геральдические гребни в XV веке принимали самые причудливые и фантастические формы, вроде увенчанного короной единорога или лисьего хвоста. Многие их образцы можно увидеть в посвященной турнирам книге короля Рене, в описаниях процессий и маскарадов, сделанных Бьючампом, в германских книгах о турнирах и других подобных трудах. Рене описывает их устройство во всех деталях. Геральдические гребни были хрупкими и делались из тех же материалов, что и в предыдущее столетие, хотя чаще встречалась вываренная кожа, поскольку она была более упругой и надежной. На гобелене в Валансьене, изображающем единоборство XV века, видны многочисленные обломки геральдических гребней под копытами коней. Рыцари весьма трепетно относились к этим символам; их часто погребали вместе с их владельцами. Гребни крепились в нужном положении с помощью железного стержня или застежки; экземпляр последней можно видеть в Артиллерийском музее в Париже. Порой геральдический гребень украшал и голову коня, как это было во время турнира в Виндзорском парке в 1278 году.

Продолжительность турниров дает основание предположить, что поле для единоборств было искусственно освещено, и, в самом деле, в хрониках порой встречаются упоминания о факелах.

Турниры, проводившиеся при дворах королей и принцев стран рыцарства, были всего лишь играми, хозяева часто вызывали своих гостей для испытания воинского умения. Переписка XV и XVI столетий между германскими принцами, дошедшая до наших дней, свидетельствует о том, что эти воинские потехи стали частью повседневной жизни. Курфюрст Альбрехт Бранденбургский в письме своему другу, написанному в последней четверти века, замечает: «С Божьей помощью мы одержали победу в турнире и намерены хранить ее и впредь». Максимилиан в возрасте девятнадцати лет в письме к Зигмунду Прушенку пишет: «Я сделал все, что мог, преломив восемь копий».

Исход поединков во многом зависел от послушания и подготовленности коней, которые часто участвовали в сшибках, имея на глазах шоры, но воодушевлялись порой духом соперничества, подобно их всадникам. Туловища коней были обложены мягкими накладками и закрыты сверху попонами, которые ниспадали почти до земли, изрядно связывая движения. Подушка из соломы в форме полумесяца предохраняла грудь коня, уши были заложены ватой или паклей, а голова и хвост частенько украшены перьями. При сшибке рыцари посылали животных друг на друга в галоп. Колесики рыцарских шпор имели длинные острия. В каждой из разновидностей конных единоборств применялись особые седла, сделанные с таким расчетом, чтобы выбить седока из седла было как можно труднее или же легче, в зависимости от вида поединка. На практике каждый принц или знатный человек, располагающий средствами, постоянно содержал значительное количество лошадей; переписка того времени пестрит просьбами дать их «напрокат».

При дворах в Эксе и Бургундии, где уже долгое время турнирам уделялось большое внимание, состязания довели едва ли не до степени науки. При первом из этих дворов турниры были в большей степени развлечением, состязанием и времяпрепровождением, тогда как при втором, в те времена самом блестящем дворе Европы сюзерен проводил целенаправленную политику поощрения турниров и единоборств всякого рода. Они держали «на коротком поводке» при главе государства и княжества армейских военачальников и местную знать и, кроме этого, отвлекали этими гладиаторскими играми беспокойных и часто недовольных подданных князя, сплошь и рядом готовых взбунтоваться по самому ничтожному поводу. После трагической смерти Карла Лысого традиция турниров при дворе Бургундии сошла на нет, перейдя к Максимилиану Австрийскому, который, как представляется, сделал победоносные единоборства одним из основных занятий своей жизни.

Возможно, есть определенная степень монотонности и повторяемости в повествованиях хроник о турнирах и единоборствах, но в своей совокупности они гораздо ярче доносят до нас идею этих состязаний, чем это могли бы сделать сухие сообщения об основных событиях; они также отражают рыцарский дух тех времен в безыскусных повествованиях о гордом и достойном поведении молодых рыцарей на поле ристалищ. Много описаний конных единоборств и турниров XV столетия мы встречаем в «Хрониках Монстреле», «Воспоминаниях Оливье де ля Марша». «Хроники Монстреле», в их стремлении продолжать повествование де Коучи и других авторов, начинаются с тех времен, которыми заканчивает Фруассар, а именно с 1400 года. Их основная ценность заключается в том, что они по большей части повествуют о современных им событиям. Стиль рукописи Монстреле [25]менее живой и более монотонный, чем у Фруассара, но он в своих описаниях приводит даты, хотя и не всегда отличающиеся точностью. Имена упоминаемых в них лиц и даже названия городов довольно часто просто озадачивают, а порой настолько искажены, что делают их идентификацию невозможной. Подобно Фруассару, Монстреле не ограничивается описанием событий того периода, имевших место во Франции и Бургундии, но и касается также событий в других странах, имеющих отношение к упомянутой теме. Его «Хроники» дают редкую возможность проникнуть в мир турниров и единоборств того времени, тем более что информация для них была тщательно собрана у герольдов, герольдмейстеров и других официальных лиц. Монстреле родился около 1390 года и умер в 1453 году.

Отдел литературы Бургундии в Национальной библиотеке Брюсселя располагает множеством миниатюр в рукописях времен правления Филиппа Доброго и Карла Смелого. Аналогичные миниатюры имеются также в Парижском собрании и в особенности в «Гербовнике ордена Золотого руна».

В Ашмолеанской рукописи, датируемой 1376–1386 годами, приводятся имена и гербы монархов и рыцарей ордена Золотого руна от его основания в 1429 году до двадцать третьего общего собрания ордена, созванного Филиппом II, испанским королем, 12 августа 1559 года. В нем приводятся исторические сведения о праздновании этого собрания. Рукопись на французском языке каллиграфически написана, богато иллюстрирована изображениями гербов. Другие рукописи из той же коллекции, относящиеся к 1431 году, приводят статут и ритуалы ордена.

«Воспоминания Оливье де ля Марша» изобилуют вдохновенными описаниями многочисленных турниров, состоявшихся при бургундском дворе во время правления герцога Филиппа Доброго, в которых приводится множество подробностей. Некоторые из этих описаний оставляют впечатление сделанных непосредственными очевидцами происходившего, располагавшими богатыми возможностями для получения информации и имевшими достаточные технические познания для того, чтобы дать нам точные и живые описания. В них также содержатся бесценные сведения о костюмах того времени, описываются мельчайшие детали одежд участников турнира и зрителей. Владетельный сеньор де ля Марш был уроженцем Бургундии, он появился на свет около 1425 года, а в 1447 году стал пажом при герцоге Бургундском. После битвы при Монлери был посвящен в рыцари. Отличившись в сражении под Гентом, командовал войском в 1456 году, попал в плен в Нанси в 1476 году и умер в 1502 году. Его мемуары охватывают период в тридцать пять лет и являются весьма ценным материалом для изучения истории турниров. Впервые они были опубликованы в 1562 году. Жеан де Фойр, владетельный сеньор де Сен-Реми, описывает некоторые из турниров своего времени; а в «Трактате о турнирах» Луи де Брюгге, написанном в годы правления Карла VIII, речь идет уже о более поздних временах. Бьючамп приводит в своих работах несколько великолепных изображений конных поединков на копьях и пеших единоборств. Они воспроизведены в «Истории жизни и деяний Ричарда Бьючампа, графа Уорвика», написанной Джоном Роузом, антикваром и историком из Уорикшира, умершем 14 февраля 1491 года, на седьмом году правления Генриха VII.