Томас Кейтли - Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

Мангу-хан был решительно настроен на истребление всей расы исмаилитов, и приказы об этом уже достигли Хулагу, который только и ждал их исполнения до тех пор, пока не сдастся Кирдкох. Поскольку защитники этой крепости продолжали сопротивляться, он не рискнул ждать и дальше. Приказы о повальном истреблении были отданы, и 12 тысяч исмаилитов пали их жертвами. Процедура была короткой. Где бы ни был встречен член секты, ему без всякого суда приказывалось встать на колени, и его голова немедленно катилась с плеч. Хулагу послал одного из своих визирей в Касвин, где жила семья Рукн-эд-Дина, и все они были казнены, кроме двух (как утверждается, женщин), которых оставили, чтобы утолить жажду мести принцессы Булган Халун, чей отец Джагатай погиб от кинжалов ассасинов.

Хулагу (который двинулся на Багдад, чтобы положить конец империи халифов) вверил осаду Кирдкоха заботам наместников Мазендерана и Руяна. Крепость оборонялась три года, и ее осада осталась отмеченной таким примечательным и забавным событием. Все произошло в начале весны, когда один поэт по имени Курби из Руяна пришел в лагерь. Он начал петь на диалекте Таберистана известную народную песню о весне, начинающуюся строчками:

Эта песня пробудила в умах военачальников и солдат воспоминания о красотах весны, и непреодолимое стремление к наслаждению ими охватило всю армию. Не думая о последствиях, они прекратили осаду и начали радоваться времени цветов в благоухающих садах Мазендерана. Хулагу был чрезвычайно разгневан, услышав об их поступке, и выслал войска против них, но простил после принесения ими соответствующих извинений и уверений в покорности.

Власти исмаилитов в Персии пришел конец. Халифат, уничтожение которого было их главной целью, был также в процессе крушения, а могущество монголов распространилось на весь Иран. Армия монголов не преуспела в захвате исмаилитских крепостей в Сирии, но по прошествии четырнадцати лет то, чего они не смогли добиться, завершил великий Байбарс, черкесский мамелюк, султан Египта, который упразднил все опорные пункты ассасинов в сирийских горах и уничтожил их власть в этом регионе.

Последнее соприкосновение ассасинов с западными христианами, о котором можно прочитать, было с французским королем Людовиком IX (святым Луисом). Уильям из Нангиса пишет (хотя история и представляется сомнительной), что в 1250 году двое из арсацидов были отправлены во Францию убить этого правителя, которому к тому моменту исполнилось лишь 22 года (ошибка в возрасте, поскольку Людовик IX родился в 1214 году и правил с 1226 года. – Пер .). Старец Горы, однако, раскаялся и послал других людей предупредить французского монарха. Они прибыли вовремя, первые были раскрыты, за что король осыпал их всех подарками и отпустил с щедрыми дарами для их хозяина.

Не обсуждая далее эту пустую легенду, можно с большей уверенностью положиться на сведения Жана де Жуанвиля о том, что в 1250 году святого Луиса, проживавшего в Акре после его пленения в Египте, ожидали посланцы от Старца Горы, целью которых было добиться при посредничестве короля возмещения дани, уплаченной тамплиерам и госпитальерам. Как бы избегая естественного ответа, который мог бы последовать, посол сказал, что его хозяин посчитал совершенно бесполезным жертвовать своими людьми, убивая руководителей этих орденов, поскольку на смену им незамедлительно будут назначены столь же достойные люди. Это было утром, и король пожелал, чтобы те к вечеру вернулись. Когда посланники снова появились, при Людовике находились магистры тамплиеров и госпитальеров, которые неоднократно повторенные предложения назвали самыми нелепыми из всех, какие они когда-либо слышали, и заверили посланников, что если бы не благочестивость их собственных душ и уважение к просьбе короля, то они побросали бы визитеров в море. Исмаилитам было велено уйти и в течение пятнадцати дней принести оправдательные документы королю. Те отбыли и, вернувшись к назначенному сроку, сообщили монарху, что их владыка в качестве высочайшего проявления своих дружеских чувств высылает ему свое собственное одеяние и золотое кольцо. Они также принесли шашки и шахматные доски, украшенные янтарем, слона и жирафа (орафле) из хрусталя. Король, чтобы не быть превзойденным в щедрости, направил в Массьят посольство с подарками, состоящими из багряниц, золотых чаш и серебряных ваз для главного исмаилита.

Теоретические воззрения будут существовать и распространяться даже через много лет после того, как исповедовавшая их секта или общество потеряло всю светскую власть и почет. Через 70 лет после того, как был разрушен Аламут, в период правления Абу-Зейда, восьмого правителя после Хулагу, выяснилось, что почти все жители Кухистана были приверженцами исмаилитской веры. Монарх, являвшийся правоверным суннитом, посоветовался с правителем этой области, в результате чего было решено послать туда миссионеров из числа образованных и ревностных священнослужителей для обращения еретиков. Во главе этой группы был поставлен благочестивый и правоверный шейх Имад-эд-Дин из Бухары, другими ее членами стали два его сына и четыре других хорошо образованных улема (законовед) , всего семь человек. Полные энтузиазма и рвущиеся реализовать свои добрые намерения, они отправились в путь. Прибыв в Каин, главный город области, со скорбью и негодованием выяснили, что там нет никого, кто бы исповедовал традиционный ислам. Мечети лежали в руинах, не было слышно ни утренних, ни вечерних призывов к молитве, нельзя было найти ни школы, ни больницы. Имад-эд-Дин решил начать свою миссию с обычного призыва на молитву. Надев в качестве меры предосторожности кольчуги, он и его спутники взошли на террасу замка и все вместе на разные стороны выкрикнули: «Скажи: Аллах велик! Нет другого Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его. На молитву, на доброе дело!» Жители, для которых эти звуки были непривычными и враждебными, сбежались в твердом намерении сделать из миссионеров мучеников. Но эти добродетельные люди, чье рвение не было лишено благоразумия, хотя и были вооружены, не стали вступать в схватку. Они спрятались в акведуке, где оставались до тех пор, пока народ не разошелся, и когда они снова вышли из укрытия, то опять взошли на террасу и воззвали к молитве. Народ снова сбежался, и опять миссионеры скрылись. Так, настойчивостью и при мощной поддержке местного правителя они постепенно приучили уши жителей к проявлениям правоверности. Много лет спустя султан Шахрух, сын Тимура, решил направить комиссию для установления религии в Кухистане. Во главе нее он поставил Джеллали из Каина, внука Имад-эд-Дина, человека образованного, талантливого и отличного писателя. Джеллали посчитал, что он стал избранником Небес именно для этой цели, поскольку его дед возглавлял предыдущую миссию. Во сне ему явился пророк и вручил метлу, чтобы очистить пол, что было интерпретировано им как указание вымести нечестивое безверие из страны. Поэтому он с радостью принял на себя эту обязанность и после одиннадцати месяцев странствий отчитался о положительном отношении к вере жителей Кухистана, за исключением некоторых дервишей и им подобных, которые были приверженцами суфизма.