Дэвид Ирвинг - Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения

Солдаты! Фюрер и Отечество с надеждой взирают на нас, они верят, что нашему крестовому походу суждено окончиться успешно. Когда начнется наше наступление, мы с любовью и верой обратим наши помыслы к нашей родной Германии.

Да здравствует наша Германия! Да здравствует наша Родина! Да здравствует наш фюрер!»

Первыми забили тревогу дешифровщики аэрофотоснимков. К 12 июня они установили местонахождение 66 новых стартовых площадок. В течение всей ночи они внимательно изучали фотоснимки девяти площадок, снятых накануне, и отчетливо разглядели «следы активности» на шести из них. На трех площадках, по всей видимости, уже началась установка катапульт.

Об этом немедленно проинформировали министерство ВВС в Лондоне. На следующее утро подполковнику авиации Кенделлу, руководившему аэросъемкой объектов в рамках операции «Арбалет», позвонили из воздушной разведки с просьбой подтвердить полученную информацию. Кенделл заявил, что если их расчеты верны, то начало беспилотной бомбардировки «можно ожидать в любой момент».

Сразу же были поставлены в известность и начальники штабов.

Однако министерство ВВС не стало предпринимать никаких срочных мер, а также не восприняло с должной серьезностью донесение агента секретной разведывательной службы, сообщавшее о составах с «ракетами», проследовавших два дня назад через Бельгию на запад. Штаб-квартира ВВС США в Вашингтоне была проинформирована, что в развитии ситуации не наблюдается никаких изменений, и маршал авиации Хилл, которого заверили в том, что новые стартовые площадки не будут использоваться немцами по крайней мере еще в течение ближайших нескольких недель, ничего не слышал о германской атаке вплоть до ее начала сутки спустя.

В течение дня в Берхтесгадене царило состояние трепетного волнения. В пять тридцать на совещании Дёница, Кейтеля и Йодля обсуждался принципиальный вопрос: может ли атака самолетов-снарядов побудить союзников немедленно приступить к высадке десанта в районе сосредоточения стартовых площадок. Кейтель и Йодль видели в немецкой атаке «единственный шанс» на выправление ситуации с высадкой союзников, угрозу которой оба считали «весьма серьезной». Гитлер также считал, что огневой налет самолетов-снарядов может заставить союзников форсировать события. Это мнение он высказал еще 1 ноября 1943 года.

Рано вечером того же дня генерал-лейтенант Хайнеманн, командующий 65-м армейским корпусом, прибыл в расположение части Вахтеля. Бункер был полон военных корреспондентов, а также представителей Пенемюнде и министерства авиации. Мрачные предчувствия Вахтеля начали сбываться: его «He-111» были уничтожены во время воздушного налета противника, а поступившие тем вечером от четырех батальонов донесения свидетельствовали, что в боевую готовность приведено всего несколько катапульт, при этом ни одна из них не была испытана. Снова и снова Вахтель просил отложить время начала атаки. Хорошо, что Хайнеманн лично видел все прибывавшие в тот день рапорты от батарей, которые испытывали отчаянную нужду в перманганате кальция, дизельном топливе и жизненно важном оборудовании. Наверное, только это и спасло Вахтеля от трибунала.

Время начала атаки было отложено на один час, но и по прошествии этого времени ситуация почти не изменилась. Первоначально запланированная массированная атака была отменена, и вместо нее было приказано начать обстрел из орудий – несомненно, это был жест отчаяния. Если бы к 3 часам утра было готово достаточное количество стартовых площадок, тогда еще можно было бы начать массированную атаку. Однако к четырем часам утра измученные солдаты Вахтеля запустили с катапульт лишь десять самолетов-снарядов, и это при наличии пятидесяти пяти площадок! Причем из этих десяти снарядов четыре рухнули на землю сразу же после взлета, а один снаряд из этой четверки вообще не взорвался.

Пораженный столь неутешительными результатами, командование приказало всем батареям немедленно прекратить огонь и закамуфлировать стартовые площадки. На совещании, состоявшемся той ночью, эксперты, приписанные к полку Вахтеля, рекомендовали отложить атаку на три дня. За это время все могло быть приведено в полную боевую готовность и соответствующим образом испытано.

Вскоре после полуночи восемь артиллерийских снарядов, выпущенных из германских тяжелых орудий по французскому побережью, угодили в Мейдстоун. Еще двадцать пять снарядов поразили Фолкстоун и его окрестности. По просьбе 65-го корпуса на воздушную разведку над Лондоном отправили самолет-наблюдатель «Me-410», но он был сбит над Баркингом. В четыре часа утра артиллерийский обстрел прекратился. Восемнадцать минут спустя первый германский самолет– снаряд разорвался рядом с Грейвсендом, в двадцати милях от своей цели – Тауэрского моста. Второй снаряд упал в Кукфилде, третий – в Бетнал-Грин, а четвертый – в Севеноакс. Оставшиеся два снаряда взорвались, не долетев до земли. В результате атаки в Бетнал-Грин был уничтожен железнодорожный мост, погибло шесть человек – это были единственные жертвы той ночи.

В 11 часов следующего утра начальники штабов встретились с Сэндисом и Черуэллом, чтобы обсудить эту в высшей степени странную атаку немцев. Готовым к тому, что в первые десять часов атаки на их головы обрушатся, по крайней мере, 400 тонн взрывчатки, – что между тем в любом случае было бы невозможно, даже в случае если бы нормально функционировали все площадки Вахтеля, – всего четыре зафиксированных «инцидента» им представлялись каким-то непостижимым курьезом.

Доктор Р.В. Джонс, не присутствовавший на совещании, был уверен, что все это можно расценивать лишь как временную осечку немцев. Он отправился к лорду Черуэллу с целью заставить того уговорить Черчилля сделать официальное заявление. Черчилль всегда придерживался мнения, что народ может вынести все, что угодно, если он знает, что ждет его в будущем. У Черуэлла, впрочем, было свое мнение относительно странной атаки немцев, он лишь фыркнул:

– Гора родила мышь!

Ужаснувшись подобному легкомыслию, Джонс напомнил профессору, что во время испытаний на Балтике немцы запускали куда больше снарядов.

– Ради бога! – взывал он к Черуэллу. – Это не повод для шуток!

Однако лорд Черуэлл не видел никаких оснований для пересмотра своего мнения.

Начальники штабов тоже успокоились. Теперь– то нельзя было сказать, что они «зря не придавали большого значения» беспилотным бомбардировкам. Теперь было очевидно, что нет вовсе никакой нужды отвлекать 3000 «летающих крепостей» от воздушной операции над Нормандией, чтобы нейтрализовать новые стартовые площадки. Однако они все же пригласили союзников, чтобы решить, может ли генерал Эйзенхауэр, не отвлекая усилия от операции «Оверлорд», санкционировать 1000 вылетов, чтобы подвергнуть бомбежке четыре наиболее перспективных «центра снабжения».