Хью Томас - Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Спикер кортесов, смуглый, с тяжелой челюстью Диего Мартинес Баррио, призвал Кальво Сотело воздержаться от таких заявлений, ибо его намерения могут быть превратно истолкованы. Спикер был опытным политиком из Севильи, хотя и непонятного происхождения; как-то краткое время он занимал даже пост премьер-министра. Теперь Мартинес был лидером так называемой Объединенной республиканской партии. В настоящее время он в своей политической деятельности не без успеха пропагандировал идеи компромиссов. Для Испании это не было характерно, и противники объясняли, что своим взлетом Баррио обязан его оккультной властью как масона тридцать третьей ступени.

Премьер-министр осторожно ответил Кальво Сотело: «После таких слов вашего превосходительства ответственность за любое развитие событий ляжет на вас. Сегодня вы явились сюда, имея в виду лишь две цели: обвинить парламент в импотенции и возбудить армию, заставив ее отказаться от преданности республике. Но заверяю вас, парламент будет работать. И армия станет выполнять свои обязанности».

Следующей взяла слово самая знаменитая коммунистка Испании Долорес Ибаррури, известная под именем Пассионария.

Всегда в черном, с мрачным, фанатичным выражением лица, которое заставляло массы считать Ибаррури святой революционеркой. Ей было около тридцати пяти лет. В юности Долорес была убежденной католичкой. В те времена она бродила от деревни к деревне в Земле Басков, продавая сардины, которые таскала на большом подносе на голове. Долорес Сардинера вышла замуж за шахтера из Астурии, одного из забытых основателей коммунистической партии Северной Испании. От преданности Божьей Матери из Бегонии она перешла к преклонению перед пророком из читального зала Британского музея. Пассионария обрела известность призывом к испанским женщинам рожать сыновей без обузы замужества. Правые распространяли слухи, что однажды она зубами перегрызла горло священнику. Долорес стала известным оратором, превратив едва ли не в искусство подбор слов во время выступления. Но ее личность стала далеко не такой влиятельной, как она старалась продемонстрировать перед публикой, с тех пор, как Пассионария безропотно подчинилась партийным указаниям из Москвы. Тем не менее в кортесах она считалась безоговорочным лидером малочисленной Испанской коммунистической партии. В кортесах было всего 16 депутатов-коммунистов, а по всей стране партия насчитывала лишь 30 000 членов.

Выступая 16 июня в кортесах, она окрестила испанских фашистов обыкновенными бандитами. Разве не существовало фашистского Интернационала, управляемого из Берлина и Рима, который уже определил день, когда он рассчитается со своими врагами в Испании?

Вслед за ней взял слово Вентоса, каталонский бизнесмен, который выразил обеспокоенность откровенным оптимизмом премьер-министра. Вентоса был «политическим лейтенантом» Франсиско Гамбы, крупнейшего предпринимателя Барселоны и, наверное, богатейшего человека в Испании. Ходили слухи, что Гамба уже перевел все свое состояние за границу. И вопрос теперь заключался в том, считать ли этот факт поводом для надежды или тревоги. Правительство так и не могло ответить на него.

Карта 1. Физическая карта Испании

Тем временем Хоакин Маурин, лидер полутроцкистской марксистской партии POUM, объявил, что в стране уже сложилась «предфашистская» ситуация. Затем снова поднялся Кальво Сотело, чтобы ответить премьер-министру. «Плечи у меня широкие и крепкие, – сказал он. – Я не уклоняюсь и с удовольствием приму на себя ответственность за все, что делаю… Я вспоминаю, как святой Доминик из Силоса 10ответил испанскому королю: «Сир, вы можете взять мою жизнь, но больше вам ничего не достанется». Разве не лучше умереть со славой, чем влачить презренную жизнь? Но и я, в свою очередь, прошу премьер-министра задуматься над своей ответственностью если не перед Богом, поскольку премьер атеист, то хотя бы перед своей совестью, если он считает себя честным человеком». Затем он напомнил, какую роль сыграли Керенский и Каройи, фактически отдав Россию и Венгрию во власть коммунистов. «Мой почтенный друг не сможет быть Керенским, поскольку он осознает смысл своих деяний. Он отлично знает, о чем умалчивает и о чем думает. Бог не позволит в полной мере сравнить его с Каройи, который сознательно предал тысячелетнюю цивилизацию!»

Кальво Сотело сел. И зал взорвался криками и аплодисментами.

Отклики этих дебатов с их угрозами и предупреждениями эхом отдались по всей Испании. Они дошли и до президента, дона Мануэля Асаньи, который, будучи олицетворением республики, мрачно наблюдал из своего пышного одиночества в Национальном дворце 11, как рушатся все его надежды. Эти детали проложили дорогу и к тем генералам, которые до сего времени убивали свое ленивое ничегонеделание составлением планов военного мятежа против правительства. Они донеслись и до Хосе Антонио Примо де Риверы, сына прежнего диктатора и главы фаланги, испанских фашистов, в его тюрьму в портовом Аликанте, где его тщетно держали заложником хорошего поведения его сторонников. Они достигли и анархистов, цель которых лежала вне стен кортесов. Они в полной мере проложили путь к двадцати четырем с половиной миллионам людей, которые в то время составляли население Испании. И к середине лета, когда в разгаре был сезон корриды, у всех сформировался невысказанный вопрос: «А не начнется ли война?»

1Пуэрта-дель-Соль – оживленная центральная площадь Мадрида, откуда начинались многие революции. ( Здесь и далее примеч. авт. )

2В кортесах Второй республики было 473 депутата.

3Полное имя испанца состоит из имени собственного, полученного при крещении, фамилии отца (она же – и его собственная) и фамилии матери. В таком порядке они и располагаются. Испанцы часто называют себя полным титулом. Они могут опустить последнюю фамилию (то есть матери), но никогда не забудут назвать фамилию отца. Например, Касарес Кирога может назвать себя Касаресом, но никогда – Кирогой.

4Необходимо отметить, что речь идет скорее об Испании, чем о Галисии, – автономия могла чего-то добиться только таким путем.

5Данные из речи Хиля Роблеса никогда не были оспорены правительством, и их следует считать достаточно точными. Многие из этих преступлений были совершены будущими союзниками Роблеса, испанскими фашистами из фаланги.

6Две чисто республиканские партии, Республиканские левые и Республиканский союз, на самом деле были объединены с представителями сепаратистских партий Галисии и Каталонии, хотя они имели то же самое социальное происхождение.