Дэвид Ирвинг - Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии

Итак, компанию «И.Г. Фарбен» больше не интересовал полный цикл производства тяжелой воды. Предприятие «Leuna» и прежде подвергалось бомбовым ударам, однако ему удавалось их пережить. Но последний налет не был похож на предыдущие. Профессор Гартек с недоверием выслушал слова Вутефиша о «джентльменском соглашении», заключенном между владельцами предприятий тяжелой промышленности в Германии и их коллегами в стане союзников. Немцев заверили, что заводы по гидрированию, в которые страны антигитлеровской коалиции когда-то вложили значительные средства, не будут разрушены. Теперь же это «соглашение» было нарушено так явно, что возмущенный Бутефиш не мог найти этому никакого другого объяснения, помимо того, что союзникам стали известны планы размещения на предприятии «Leuna» производства тяжелой воды. Это было предупреждение, которое он не мог игнорировать. Поэтому от первоначальных планов придется отказаться.

До директоров «И.Г. Фарбен» дошли смутные слухи о том, как предполагается использовать открытия в области деления атомного ядра. Такие разговоры циркулировали даже среди представителей правящих кругов Германии. В конце 1943 года глава польского генерал-губернаторства Ганс Франк пригласил профессора Гейзенберга в Краков, где тот должен был выступить с лекцией о достижениях в области ядерной физики. После лекции Франк отвел профессора в сторону и заявил, что и до него дошла информация о том, что секретное оружие, над которым работает германская наука, – это атомные бомбы. Гейзенберг ответил, что в настоящее время он не видит способов производства в Германии подобного оружия, однако атомные бомбы вполне могут изготовить в США. В июле 1944 года Гейзенбергу нанес визит адъютант Геринга майор Берндт фон Браухич. Ссылаясь на сотрудников дипломатического представительства в Лиссабоне, он предупредил об угрозе американцев в течение последующих шести недель сбросить атомную бомбу на Дрезден, если в течение этого срока немцы не обратятся к союзникам с просьбой о мире. Адъютант Геринга спросил мнение ученого относительно того, могут ли американцы в действительности располагать таким оружием. Гейзенберг ответил, что производство бомбы связано с такими огромными сложностями, что лично он не склонен верить, что американцы уже смогли ее изготовить.

Известия о программе производства в США атомного оружия приходили и из Стокгольма. Представитель германского Трансокеанского агентства конфиденциально сообщал о полученной им из Лондона следующей информации:

«В США ведутся научные эксперименты, целью которых является создание новой бомбы. Для ее производства используется уран. Когда разрываются связи внутри атома этого элемента, высвобождается энергия невиданной доселе разрушительной силы».

Сообщение агентства, в котором говорилось о «пятикилограммовой бомбе», каким-то образом, возможно через профессора Рамзауэра, было передано для печати в небольшом специализированном научном журнале. К счастью для профессора Шумана и других руководителей программы, на напечатанную там статью никто не обратил особого внимания. Как и профессор Эсау, Шуман больше всего боялся того, что его руководители могут сообщить фюреру об атомной бомбе и тогда тот немедленно отдаст приказ изготовить такую бомбу в течение, допустим, шести месяцев. Поэтому было гораздо безопаснее лгать или замалчивать факт возможности производства такого оружия.

Гитлер, конечно, сразу же отдал бы распоряжение о производстве атомного оружия. Он охотно поддерживал работу над производством самых совершенных из известных в мире видов взрывчатых веществ. Фюрер испытывал особую гордость за создание самолета-снаряда «Фау-1»; он был бы рад возможности применения в этом оружии «взрывчатого вещества с разрушительной мощью, превышающей обычную взрывчатку в несколько раз», тем более что применение такого оружия не было связано с опасностью для экипажа, как если бы речь шла об авиации. 5 августа 1944 года, беседуя с Кейтелем, Риббентропом и румынским диктатором Антонеску, Адольф Гитлер разразился одной из своих пространных речей. На этот раз предметом обсуждения было атомное оружие. Он рассказал о последних работах, которые ведутся в Германии «в области получения новых видов взрывчатых веществ и которые уже находятся на стадии экспериментов». Затем он добавил, что, по его мнению, тот скачок, который военное дело осуществит после перехода на этот новый вид взрывчатого вещества, будет подобен тому, что произошел после изобретения пороха. В стенограмме беседы далее отмечается:

«Маршал (Антонеску) вмешался в разговор и заявил, что надеется не дожить до времени, когда будет применяться этот новый вид взрывчатого вещества, который, судя по всему, приведет к концу света. В ответ фюрер заметил, что следующим этапом научных исследований станет, как точно предвидел один немецкий писатель, получение доступа к разрушительной энергии внутри вещества, которая может вызывать катастрофы невиданных масштабов».

Далее Гитлер пояснил, что при разработке любого нового вида оружия приходится сталкиваться с одной и той же трудностью: он сам распорядился запретить применение любого такого новшества до тех пор, пока в самой Германии не будут разработаны меры противодействия применению подобного оружия. Именно по этой причине до сих пор не используется изобретенный немецкими учеными новый тип мин.

Всего Германия, как признался Гитлер маршалу Антонеску, работает над четырьмя новыми видами оружия. Два из них – это уже упомянутые самолеты-снаряды «Фау-1» и «Фау-2». Затем он добавил: «Следующим по счету является оружие колоссальной разрушительной силы, которого еще не знало человечество. Оно способно уничтожить все в радиусе трех или четырех километров от точки попадания…» Это была последняя встреча Антонеску с Гитлером. Мы никогда точно не узнаем, какое еще секретное оружие он так и не назвал в том разговоре. Или, может быть, Гитлер просто блефовал, пытаясь удержать союзников, которые уже колебались в своей верности рейху. По иронии судьбы Антонеску после этого прожил достаточно долго для того, чтобы стать свидетелем первого применения атомных бомб. Чего нельзя сказать об Адольфе Гитлере.

По сравнению с деятельностью всех своих коллег – «охотников за головами» и документами во время Второй мировой войны второй состав группы «Alsos» заслуживает самой высокой оценки. В течение нескольких месяцев после того, как 9 августа 1944 года миссия высадилась во Франции, она сумела обеспечить свой штаб, расположенный в городе Невиль, огромным количеством научной документации самого высокого приоритета. Миссию «Alsos» отличала высокая мобильность и необычайная дерзость в достижении своих целей. Группа была хорошо обеспечена транспортом; кроме того, ее руководитель, все тот же полковник Ворис Паш, которому так не повезло при выполнении первого задания в Италии в конце 1943 года, имел при себе документ, выданный лично министром обороны США Генри Стимсоном. Документ обязывал всех и каждого оказывать группе посильное содействие в ее работе. Их британские коллеги, имевшие аналогичное задание, подобными полномочиями не располагали.