Ладислас Фараго - Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

В этой тройке Бёттихер особо выделял бывшего военно-морского летчика майора запаса Элфорда Уильямса-младшего. Комментатор по вопросам авиации для группы газет «Скриппс-Говард», он был полезен Бёттихеру из-за своей близости к группе Смита. Раньше Уильяме был близок к Линдбергу, который, как утверждал Бёттихер в своем донесении в Берлин 20 июля 1940 года, «пытался воспрепятствовать евреям осуществлять контроль над американской политикой».

Другим информатором Бёттихера, тесно связанным с кружком Смита – Линдберга, был Чарльз Б. Аллен, тоже авиационный комментатор [182]. Генерал упоминал в одном из своих сообщений, что Аллен был близок к нему в течение нескольких лет и до «недавнего времени» занимал ответственный правительственный пост в гражданской авиации. По осторожному выражению немца, комментатор проводил для него «независимую исследовательскую работу».

Бёттихер постоянно беспокоился, что его связь с Уильямсом и Алленом выплывет наружу, и неоднократно просил Берлин не упоминать их имена в германской прессе. 20 июля 1940 года он телеграфировал:

«Я повторяю свою рекомендацию полностью избегать всякого упоминания в печати, в беседах с военными атташе и т. д. о наших связях с Линдбергом и другими американцами, ведущими борьбу против евреев».

Он вновь напоминает 4 августа:

«Это может парализовать работу нашего незаменимого информатора [Элфорда Уильямса], оценку полезности которого нельзя в полной мере выразить словами».

Человеком, которого кружок Смита – Линдберга использовал для передачи конфиденциальной информации влиятельным изоляционистам в конгрессе и важным политическим деятелям, был вашингтонский корреспондент газеты «Чикаго трибюн» Чезли Мэнли, одновременно выполнявший роль своего рода пресс-атташе группы. В конгрессе он поддерживал контакт, прежде всего, с сенатором Уилером и с председателем сенатской комиссии по военно-морским делам сенатором от Массачусетса Дэвидом Уолшем. Тесные отношения связывали Мэнли с германским дипломатом Херибертом фон Штемпелем – после войны тот признался, что журналист «был, возможно, его самым ценным источником информации».

Из секретных донесений генерала фон Бёттихера видно, что его друзья, американские офицеры, или вообще плохо знали обстановку в собственной стране и положение в армии, или имели о них неправильное представление. Дружба этих военных с представителем потенциального противника, их изоляционистские и антианглийские настроения заставили беднягу Бёттихера поверить, что большинство командного состава американской армии нелояльно к своей стране или по меньшей мере не хочет войны с Германией на стороне англичан.

Вместе с тем Бёттихер плохо использовал действительно ценные сведения, которые получал от своих агентов. Так, например, его своевременно и точно информировали о секретных американо-японских переговорах, но в своих донесениях в Берлин он утверждал, будто Рузвельт усиленно пытается спровоцировать Японию на войну в Азии, чтобы «по планам своих еврейских советников проложить путь для втягивания Америки в войну». Бёттихер заверял Берлин, что японцы не попадутся в ловушку и что в «обозримом будущем» войны между США и Японией не предвидится.

В мае 1940 года контр-адмирал Хупер начал снабжать сенатора Уилера секретной информацией ВМФ, из которой вытекало, что немцы не в состоянии предпринять воздушное вторжение в США, а также данными о быстром нарастании американской помощи Великобритании.

Затем произошло нечто куда более волнующее. 8 июня 1940 года к Уилеру пришел молодой армейский капитан, один из участников группы, и спросил, нужны ли сенатору «некоторые факты» о положении с обороной США. Он заявил сенатору, что в стране нет ни одного самолета, пригодного для боевых действий за океаном.

– Нужны три вещи, – сказал он, – бронезащита, емкие топливные баки и огневая мощь. У нас нет ни единого самолета, сочетающего эти три характеристики.

Он сообщил Уилеру, что военные самолеты США «пригодны для налетов на Кубу или Мексику, но не в состоянии противостоять современным военно-воздушным силам Германии». Когда правительство заявляет, утверждал капитан, что США имеют на вооружении «более 4 тысяч готовых к боевым операциям самолетов, 2600 из которых составляют ВВС», оно «лжет американскому народу».

Капитан и в дальнейшем продолжал снабжать Уилера подобной информацией. Сенатор обсуждал ее с Мэнли или с агентом Вирека в своей канцелярии, а те передавали все услышанное Бёттихеру или Штемпелю.

Офицер же, чувствуя безнадежность своих попыток остановить Рузвельта, решился на отчаянный шаг.

Летом 1941 года президент поручил оперативно-плановым управлениям штабов армии и военно-морского флота разработать, как выразился капитан, «план боевых действий американского экспедиционного корпуса». На самом деле речь шла о штабных разработках и ориентировочных подсчетах «потребности в военных материалах, необходимых для победы над потенциальным противником».

21 октября 1941 года «Уолл-стрит джорнал» сообщил, что работа над этим проектом продолжается, но не смог изложить никаких деталей. Автор статьи Юджин С. Даффид, не вдаваясь в подробности, заявил, что главная цель плана «разбить Гитлера».

Комплект этих документов назывался «Программой победы». Группа Смита – Линдберга рассматривала ее как бесспорное доказательство того, что, по мнению генерала Уэдемейера, «планируется вмешательство Соединенных Штатов в войну и что обещания президента Рузвельта не вовлекать нас в военные действия оказались лишь предвыборной риторикой».

Остановить президента на пути к войне и с этой целью предать гласности «Программу победы» – такое решение приняли противники политики Рузвельта. Неблаговидную роль исполнителя задуманной акции взял на себя капитан. 3 декабря 1941 года, закончив свой рабочий день в оперативно-плановом управлении военного министерства, он вынул из сейфа толстую папку с секретными документами «Программы», завернул в бумагу и, как обычный сверток, вынес из здания. По своему домашнему телефону офицер позвонил Уилеру и договорился встретиться с ним в тот же вечер на квартире сенатора. Капитан принес на встречу то, что Уилер позже назвал «самым охраняемым в Вашингтоне секретом».

– Вы не боитесь последствий? – спросил сенатор.

– Конгресс – это законодательная власть, – ответил офицер, – и, когда речь идет о человеческой жизни, он имеет право знать, что делает исполнительная.

Передавая Уилеру экземпляр «Программы победы», капитан и его единомышленники намеревались убедить сенатора, что план, предусматривающий «формирование армии вторжения численностью до 5 миллионов человек» и доведение общей численности вооруженных сил до 10 045 658 военнослужащих, разработан по распоряжению президента. По словам капитана, план уже представлен Рузвельту, и офицер хотел снабдить Уилера данными для использования в речи, в которой сенатор раскрыл бы сам факт существования «Программы победы», но без упоминания каких-либо ее конкретных деталей.