Эдвард Кукридж - Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945

Hoop, не имевшая никакого опыта полевой работы, осталась одна. При необходимости она выполняла обязанности радиста, передавая в Лондон информацию от уцелевших офицеров SOE, но квартира мадам Агрэн со временем стала слишком опасной и из нее уже нельзя было вести передачи. Майор Антельм нашел для радиста комнату в доме № 3 на бульваре Ричарда Уоллиса. На протяжении предшествующих трех недель Hoop приходилось везде, куда бы она ни пошла, таскать с собой рацию. Теперь же она могла работать из квартиры, которая на тот момент казалась вполне надежной.

Антельм уехал в Офаржи, где Робер Бенуа и Гровер-Уильямс жили в относительной безопасности. Их посетила и Hoop, чтобы передать информацию в Лондон. Получив сообщение Hoop, полковник Букмастер решил послать в Париж майора Бадингтона. Как ранее упоминалось, Бадингтон прибыл во Францию 15 июля и был встречен Гилбертом. Вместе с Бадингтоном прилетел Жак Агазарян, один из немногих оставшихся в живых после разгрома Prosper.

В визите Бадингтона существует одно темное и необъяснимое место. Несмотря на то что информация о провале Prosper была передана в Лондон самыми разными источниками – Гастоном Коэном, Жаком Вейлем из Швейцарии и, в конце концов, Hoop от имени майора Антельма, на Бейкер-стрит толком не знали, кто именно арестован, а кто остался на свободе. По прибытии Агазарян отправился в квартиру, которую занимал Аршамбо на рю де Ром, и был арестован.

Агазарян долго томился в тюрьме Фресн. В феврале 1944 года он встретился там с французом Полем Филбе (он остался в живых) и рассказал ему об обстоятельствах своего ареста. Не имея никаких доказательств, он чувствовал, что его предали. Весной 1944 года Агазарян был отправлен в Германию и казнен в лагере смерти Флоссенбург.

Бадингтон провел во Франции месяц. Он встречался с оставшимися на свободе агентами SOE, с Анри Фраже. Однако судьба Фраже к тому времени уже была предрешена. Роже Барде выдавал всех своих соратников Блейхеру. Однако постоянное соперничество между абвером и гестапо, то затухая, то разгораясь с новой силой, работало против немцев, принося некоторые выгоды офицерам SOE. Летом 1943 года, незадолго до окончательной победы гестапо, наблюдалось короткое затишье, которое означало четкое разграничение обязанностей. Киффер сосредоточился на вылавливании оставшихся на свободе агентов Prosper, в то время как у абвера появилась новая цель – Donkeyman Фраже.

Блейхер рассказал мне, что его весьма позабавило полученное от предателя Барде известие о приезде майора Бадингтона.

– У меня не было никаких распоряжений по этому делу, – поделился он своими воспоминаниями, – поэтому я спокойно ждал, что будут делать Киффер и гестапо.

На самом деле у абвера был весомый повод оставить Бадингтона на свободе. Им было значительно легче предоставить Бадингтону возможность собирать и склеивать нечто из жалких осколков, наблюдая за каждым его шагом, чем побудить Бейкер-стрит начать все сначала и направить во Францию новых агентов, которых еще поди найди! Так что немцы действовали весьма разумно, предпочитая внимательно наблюдать за хорошо знакомым чертом и не портить его игру, тем самым обрекая себя на дополнительные хлопоты.

Тем летом происходили странные события. Когда Барде проинформировал Блейхера о прибытии Бадингтона, абверовец был занят другими делами. Его второй осведомитель Рауль Киффер (Кики), ранее бывший одним из лидеров Interallié, продолжал работать в сети Lisiana, центр которой находился в Нормандии. По словам Блейхера, летом 1943 года Кики хвастался, что триста человек, подавляющее большинство которых и ранее сражались в отрядах Сопротивления, до сих пор не знают, что работают на предателя. Немногие оставшиеся были закадычными приятелями Кики и не задавали вопросов, во всяком случае, пока им платили. Блейхеру с помощью Барде удалось связать Lisiana и Donkey man Фраже, который так никогда и не узнал, что работает в тесном сотрудничестве с управляемой немцами организацией. Не ведал он и о том, что его доверенный помощник Барде является двойным агентом.

У Lisiana был свой радиопередатчик, и с Лондоном поддерживалась регулярная радиосвязь. Им даже было отправлено несколько партий оружия и боеприпасов. Небольшая часть полученного осталась в группах, но значительно большее количество Кики по приказу Блейхера сдал немецкой полиции.

Блейхер редко ездил на север Франции к своему агенту Кики. Рауль Киффер, напротив, очень любил ночную жизнь столицы и частенько наведывался в Париж. Блейхер старался не спускать глаз со своего агента, и надзор за ним был поручен капитану Гансу Эккерту.

Пока майор Бадингтон находился во Франции, Эккерт с помощью Кики изображал канадского офицера SOE. Кики и еще один француз-предатель Андре Лемуан [8], предпочитавший вымышленное имя Муано, знали, что в Гавре, Дукле и окрестных населенных пунктах сосредоточены крупные силы голлистов, которые получают оружие из Лондона.

Кики, знавший руководителей отряда, представил им капитана Эккерта как канадского офицера по фамилии Эванс. Несколько дней Эванс провел вместе с представительницей одного из отрядов Жаннет Дюмулен. Она рассказала, что слышала по Би-би-си личное послание от своего мужа, который находится в Англии. Сообщение было следующее: «Жорж очень скоро обнимет Жаннет».

Жаннет наивно поинтересовалась у фальшивого офицера SOE, не знает ли он точное время возвращения из Англии ее мужа. Эванс пообещал уточнить все подробности в Лондоне. Ему также сообщили главный секрет отряда: его руководитель был связан с немецким офицером из организации «Тодт» (немецкая трудовая армия). Офицер, убежденный противник нацизма, занимал важное положение в Дьеппе и снабжал Лондон информацией о ремонтных мощностях доков, фортификационных сооружениях, расположении береговых батарей и размещении немецких частей в Дьеппе.

– Меня чуть удар не хватил, – позже рассказывал Эккерт, – когда я все это услышал. В моей практике это был первый случай, когда немецкий офицер выдавал секреты врагу.

Эккерт поспешил вернуться в Париж и проинформировал вышестоящее руководство. Ему приказали возвращаться на север и принять все меры к обнаружению предателя. Для этого к работе были привлечены трое французов – Андре, Морис и Дюпон. Все они входили в организацию Кики. Им не потребовалось много времени, чтобы обнаружить предателя. Эккерт называл его Нимейер (скорее всего, это не было его настоящим именем). Эккерту велели пока не арестовывать его, а только следить.

19 августа 1943 года произошел налет на Дьепп. Отряды десантников, состоящие главным образом из канадцев, высадились ранним утром одновременно в шести местах на побережье к востоку и западу от порта. В Варенгвилле, расположенном в четырех с половиной милях от Дьеппа, командос уничтожили немецкие фортификационные сооружения, в том числе батарею шестидюймовых орудий. В Порвилле канадские танки вышли в самый центр города. Эккерт следил за развернувшимся сражением и размышлял, не является ли все это началом высадки союзников в Европе. Но вскоре до него дошли иные новости. Атака на Бернавиль (к востоку от Дьеппа) захлебнулась и была отброшена. Силы немецкого военно-морского флота нанесли массированный удар по рейдерам союзников еще на подходе к берегу. Береговые батареи тоже открыли огонь по противнику. Британский эсминец «Беркли» затонул. Но самые сильные потери нападающие понесли в воздухе. 98 американских, британских, канадских, польских и других самолетов были сбиты. Высадившиеся на берег канадские десантники отброшены. Из 5350 солдат и офицеров, принимавших участие в операции, согласно официальным данным, 170 были убиты, 633 – ранены, а 2547 пропали без вести. Во всяком случае, именно эти цифры были приведены в опубликованном британском коммюнике. Многие из пропавших в действительности были убиты, остальные попали в плен. Это была одна из самых дорогостоящих операций Второй мировой войны.