Эдвард Кукридж - Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945

Когда военное руководство союзников проанализировало ход операции, был сделан однозначный вывод: немцы ожидали атаку и были к ней готовы.

Спустя много лет после окончания войны капитан Эккерт дал мне ключ к пониманию событий в Дьеппе. Информация о постоянно следующих из Лондона запросах, касающихся Дьеппа, была передана немецкому руководству. Следствием стали необходимые меры предосторожности: в район ввели свежие войска, командование удвоило внимание к оборонительным сооружениям и к охране наиболее важных промышленных объектов. Немцы действительно были готовы к атаке и сумели ее отразить.

В заключение Эккерт пожаловался:

– В этой мясорубке я потерял предмет моего особого внимания – герра Нимейера.

Эккерт считал, что немец успел скрыться вместе с остатками сил союзников. Он рассказывал, что Нимейер впоследствии работал переводчиком в SHAEF, а затем в Британской контрольной комиссии в Германии.

Блейхер считал, что чем быстрее Бадингтон покинет Париж, тем лучше. Но англичанин упорно не желал уезжать. Однажды утром в самом начале августа Блейхера срочно вызвали к телефону. На линии был Киффер.

– Ты знал, что в Париже находится майор Бадингтон? – раздраженно спросил гестаповец.

– Правда? Ну и что? – удивился Блейхер.

– Какого черта ты говоришь – ну и что! – рассерженно завопил Киффер.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, после чего он уже значительно тише сообщил Блейхеру, что, по его мнению, визит Бадингтона организовал Анри Фраже, а значит, это дело абвера. Между немцами, принадлежавшими к разным разведывательным службам, произошел весьма любопытный диалог. Абвер считал, что Бадингтон прибыл в Париж по просьбе Анри Дерикура. Зная, что Дерикур являлся одним из двойных агентов оберштурмбаннфюрера СС Бемельбурга, абвер решил не вмешиваться, оставив это дело для Sicherheitsdienst. В то же время телефонный звонок Киффера показал, что Sicherheitsdienst ничего не знает о Бадингтоне, кроме того что он находится где-то на территории Франции. А между тем Дерикур практически безотлучно находился при Бадингтоне. Если Дерикур действительно был агентом Бемельбурга, он очень рисковал, не информируя гестаповское руководство о перемещениях своего английского шефа. В общем-то все это было принято во внимание на послевоенном процессе и подтвердило заявление Дерикура о том, что он никогда не был настоящим немецким агентом, а лишь водил врагов за нос.

Впрочем, у Блейхера было другое, более остроумное объяснение поведения Дерикура. Он считал, что Дерикур стремится к единоличному руководству сетью Jean-Marie – Donkeyman. Зная, что Анри Фраже никогда не доверял ему, он решил спасти жизнь Бадингтона и тем самым дать SOE доказательство своей преданности. Подчеркиваю, что это было личное мнение Блейхера.

Угроза жизни Бадингтона со стороны Sicherheitsdienst становилась с каждым днем все реальнее. Киффер сказал Блейхеру, что должен получить Бадингтона любой ценой, даже если ему для этого придется арестовать Фраже и всю его компанию. Блейхер попросил дать ему сорок восемь часов. Понимая, что дело становится слишком серьезным, он решил посоветоваться с полковником Реем. Он объяснил, что аресты сведут на нет плоды его усилий, придет конец его двойной жизни в образе мсье Жана, и кроме того, он потеряет отряды Кики и Барде.

– Я сказал полковнику Рею: если Киффер начнет действовать по-своему, я буду просить освободить меня от обязанностей в Париже, даже под угрозой отправки на русский фронт, – рассказывал мне Блейхер.

Рей согласился, что аресты в данной ситуации могут принести только вред, но объяснил, что не хочет идти на конфликт с Киффером и гестапо.

Осторожность в шпионской работе может подтолкнуть к использованию неоднозначных тактических приемов. Так, полковник Рей предложил Блейхеру предупредить Бадингтона об опасности и посоветовать ему незамедлительно вернуться в Англию. Возможно, это было сделано с дальним прицелом… обеспечить свою безопасность после высадки во Франции союзников. Блейхер не собирался лично встречаться с Бадингтоном, но заверил Рея, что предупредит англичанина через Роже Барде. Двойной агент отправился к Фраже и сообщил, что гестапо вышло на след Бадингтона и готовится арестовать его.

Прибыв в Париж, Бадингтон поселился у майора Ан-тельма. Однако после ареста Агазаряна ему приходилось менять квартиры каждые несколько дней. Со временем он решил, что самым безопасным местом является дом Робера Бенуа в Офаржи, поскольку известный гонщик пока был у немцев вне подозрений. В начале августа Бадингтон, Фраже и Антельм собрались в доме Бенуа на совещание. Сюда же пригласили Hoop Инаят Кхан, чтобы она передала сообщения от Бадингтона в Лондон.

После событий в Гриньоне и в квартире Гарри Hoop и Антельм были скомпрометированы, поэтому Бадингтон велел им как можно скорее выбираться из Франции. Он приказал Дерикуру срочно обеспечить их отправку «лизандером». Даже лично отвез Hoop и Антельма на посадочную площадку на северном берегу Луары, но вылет не состоялся из-за густой облачности.

На встрече в Офаржи Бадингтон заявил, что заберет Антельма и Лиз де Бессак, положение которой в Пуатье перестало быть надежным, в Англию. Бенуа пообещал позаботиться о Hoop. Дерикур принял меры к организации отправки Бадингтона, которая была назначена на 16 августа. Блейхер, наблюдавший за развитием событий глазами своего верного агента Барде, забеспокоился. Его совершенно не устраивала такая задержка. Он попытался снова воздействовать через Барде на Фраже, чтобы ускорить отъезд, однако безрезультатно. Теперь все зависело от оперативности Киффера и СД. Гестапо всеми силами стремилось взять Бадингтона еще и потому, что ошибочно считало англичанина генерал-майором. Однако, несмотря ни на что, СД не удалось схватить Бадингтона во Франции. Он и Антельм благополучно добрались до Лондона.

После того как Гарри и его жена были вынуждены скрываться, Hoop могла обратиться за помощью только к Бенуа и Гровер-Уильямсу. Но ей следовало соблюдать осторожность и не появляться у них слишком часто. Поэтому Hoop начисто проигнорировала один из постулатов, который ей долго вбивали в голову в процессе обучения. Она связалась со старыми друзьями в Сюресене. Узнав, что их давняя подруга приехала из Англии, кое-кто из них, сделав вывод, что она английская шпионка, отказался ей помогать. Зато другие с готовностью распахнули перед ней двери. Так она и странствовала из одного района Парижа в другой, таская за собой передатчик в маленьком чемоданчике.

Гарри познакомил ее с группой Сопротивления, в которую входили видные французские промышленники. Среди них: Морис Депре, директор сталелитейного завода в Хирсоне, Жак Водевир, директор крупной компании, занимающейся выпуском радиоэлектронного оборудования, Пьер Вьено, генеральный менеджер той же компании, а также два эксперта по металлам М. Даньо и М. Купо. Последний был директором литейного цеха в Като-Камбре. Эти люди были вынуждены отдать свои предприятия в руки немцев, которые считали такой жест добровольным сотрудничеством и обеспечили их покровительством гестапо. Получалось, что эти французы работали в Сопротивлении под защитой гестапо, поэтому находились в относительной безопасности. Когда для Hoop стало слишком опасно вести радиопередачи из квартиры в Нейи, Водевир предложил ей работать из его дома. Роскошный офис М. Даньо, расположенный за углом от подвалов Sicherheitsdienst, стал местом встречи Hoop, Гарри, Бенуа и патриотов-промышленников. Еще Hoop часто бывала в доме доктора Журдена, которого она знала с раннего детства.