Джозеф Гамильтон - Оружие и правила дуэлей

Лорд Камелфорд познакомился с миссис С., которая некогда была любовницей мистера Беста, близкого знакомого его светлости. Ему сообщили, что мистер Бест сказал этой женщине что-то оскорбительное по поводу личности или чувств его светлости. Тот был настолько оскорблен, что 6 марта в кофейне «Принц Уэльский» во время встречи с этим джентльменом он сказал в присутствии нескольких лиц: «Я считаю, сэр, что вы говорили обо мне в совершенно непозволительных выражениях». Мистер Бест ответил, что этого не помнит. Лорд Камелфорд сказал – он знает, что именно он сообщал миссис С., и обозвал Беста лжецом и подонком.

В течение этого вечера мистер Бест изо всех сил пытался убедить лорда Камелфорда, что полученная им информация не соответствует действительности, но, поскольку тот действовал исходя из ложных представлений, ему будет достаточно, если он возьмет назад свои слова. Лорд Камелфорд отказался ответить на это разумное предложение. Мистер Бест оставил кафе в возбужденном состоянии, и вскоре лорду Камелфорду была доставлена записка. Публика в кафе пришла к выводу, что это был вызов, и сообщила о ней в полицейский участок, но не было предпринято никаких шагов до двух часов утра, когда люди собрались у дверей дома лорда Камелфорда. В своей резиденции на Бонд-стрит он огласил свое пожелание:

«Есть много вещей, о которых я в другое время воздержался бы упоминать, но сейчас скажу, что в последней ссоре я, вне всяких сомнений, являюсь обидчиком как по духу, так и по смыслу брошенных мной слов. Если я расстанусь с жизнью в стычке, которую я сам вызвал, то решительно запрещаю кому-либо из моих друзей или родственников, что бы они ни услышали, хоть в какой-то мере преследовать моего противника или мстить ему; если же, несмотря на мои вышесказанные слова, он подпадет под действие законов страны, я хочу, чтобы эта часть моего желания стала известна королю в надежде, что его королевское сердце сможет проявить милость к нему».

Написав это заявление, Камелфорд в среду, 9 марта, между часом и двумя покинул свое жилище и уснул в таверне, скорее всего, чтобы избежать внимания полиции. По соглашению между секундантами его светлость и мистер Бест встретились рано утром в кофейне на Оксфорд-стрит, и здесь мистер Бест возобновил свои попытки убедить лорда взять обратно свои оскорбительные выражения. «Камелфорд, – сказал он, – мы были друзьями, и я знаю несомненное благородство твоей натуры. Но ты жестоко оскорбил мою честь. Так не настаивай на выражениях, из-за которых один из нас может погибнуть». На эти увещевания лорд Камелфорд ответил: «Бест, это детские игры; дело должно продолжиться». Так и договорились, но, несмотря на свой отказ от урегулирования, он, поразмыслив, оправдал Беста – сказав, что он не говорил тех слов, которые миссис С. приписала ему, – и доверительно признался своему секунданту, что совершил ошибку, а Бест – человек чести, но он не может заставить себя взять обратно слова, которые он однажды произнес.

Причина, по которой лорд отказался от примирения, заключалась в том, что он знал – Бест считался лучшим стрелком в Англии – и ошибочно предполагал, что его репутация потерпит урон при малейшей уступке такому противнику. Он и мистер Бест в сопровождении секундантов верхами поехали в Кенсингтон. Прибыв примерно без пятнадцати восемь к «Коню и конюху», они спешились и прошли на поляну за поместьем лорда Холланда, где их развели на дистанцию в тридцать шагов, которая при точном измерении оказалась равной двадцати девяти ярдам. Лорд Камелфорд стрелял первым, но безрезультатно. В паузе, которая длилась несколько секунд, мистер Бест повернулся к тем лицам, которые в отдалении наблюдали за дуэлью, словно желая спросить, получил ли его светлость удовлетворение. Затем мистер Бест выстрелил, и его светлость тут же рухнул во весь рост. Через две секунды мистер Бест кинулся к нему на помощь, и, когда он взял лорда Камелфорда за руку, тот воскликнул: «Бест, я мертвец – ты убил меня, но я искренне прощаю тебя».

Звуки пистолетных выстрелов встревожили нескольких человек, которые работали поблизости; они заторопились к месту дуэли, и мистеру Бесту со своим секундантом пришлось спасаться бегством. Один из садовников лорда Холланда позвал на помощь товарища, чтобы задержать их. При их появлении секундант лорда Камелфорда, который продолжал поддерживать его, побежал за хирургом, и мистер Томпсон из Кенсингтона вскоре прибыл к нему на помощь. Его светлость спросил у садовника, почему он хотел остановить того джентльмена, и заявил, что он этого не желает, поскольку сам был обидчиком, что он прощает человека, который застрелил его, и надеется, что Бог тоже простит его. Принесли портшез, и лорда Камелфорда отнесли в резиденцию мистера Отти. Отправили посыльных за мистером Найтом, мистером Хоумом и преподобным мистером Кокберном, который был кузеном его светлости. Хирурги, срезав с него одежду, осмотрели рану и признали ее смертельной. В течение первого дня он сильно страдал, но острые боли оставили лорда Камелфорда с четверга до вечера субботы, когда его жизнь подошла к концу.

Преподобному мистеру Кокберну, который неотступно находился при нем, лорд выразил свою уверенность в милосердии Господа. В моменты сильных болей он кричал, что искренне надеется – страдания, которые ему приходится испытывать, искупят совершенные им грехи. «Я бы от всей души хотел, – говорит мистер Кокберн, который написал об этой истории, – чтобы поклонники разгульного образа жизни и безверия находились у смертного ложа этого бедняги и могли бы слышать его слова раскаяния в прошлых неправедных поступках и надежду на милость Господню, его предсмертные обращения к одному из близких друзей с призывом в будущем жить мирно и добродетельно. Я думаю, что это произвело бы впечатление на них, как и на меня, и это было бы нелегко стереть из памяти».

Так в расцвете лет умер лорд Камелфорд, которому было всего двадцать девять лет. Его заблуждения и дурачества часто бывали предметом разговоров в обществе; но у него были и ценные достоинства: так, он освободил многих должников из тюрем метрополии. Вердикт королевского жюри гласил: «умышленное убийство некоего лица или неизвестных лиц». Против мистера Беста было выдвинуто обвинение, но оно было отвергнуто Большим жюри.

При вскрытии тела после смерти выяснилось, что пуля попала в правую часть груди между четвертым и пятым ребром, сломав последнее, и, пройдя через правую долю легкого, поразила шестой позвонок, где и осталась, перебив спинной мозг. В грудной полости скопилось более шести кварт (1 англ. кварта равна 1,137 л. – Ред. ) крови, которая, сдавливая легкие, не давала дышать. С момента ранения все части тела ниже пораженного позвоночника потеряли подвижность и чувствительность, а поскольку раненый не мог откашливаться, левое легкое наполнилось слизью, что, наконец, привело к асфиксии и смерти.