Корнелиус Райан - Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

Но для других участников Сопротивления удачные дни кончились. Для Амели Лешевалье 6 июня не значило ничего. Ее и ее мужа Луиса гестапо арестовало еще 2 июня. Их выдал один из рабочих их собственной фермы. Сейчас, сидя на койке в камере каннской тюрьмы, она думала о том, как скоро ее и мужа расстреляют.

Около девяти вечера вдоль горизонта недалеко от берегов Нормандии прошел десяток небольших кораблей. Для немцев их появление осталось незамеченным. Корабли были так близко к берегу, что их команды могли отчетливо видеть каждый дом на побережье. Это были британские минные тральщики, которые, завершив свою работу, возвращались домой.

По проторенному ими пути шли «фаланги» кораблей свободного мира, который собрался, наконец, атаковать гитлеровскую Европу. Корабли следовали десятью караванами, которые уже невозможно было остановить. Расстояние между крайними достигало 20 миль. Всего к берегам Нормандии приближалось 5 тысяч кораблей различного типа, водоизмещения и назначения. Среди них были новые быстроходные транспорты, тихоходные сухогрузы, корабли-госпитали, старые паровые паромы, потрепанные штормами танкеры и огромное число буксиров. Шли бесчисленные колонны переваливающихся на волне плоскодонных десантных судов, многие из которых достигали 350 футов в длину. Некоторые из транспортных судов были загружены небольшими десантными лодками, предназначенными для непосредственного форсирования побережья; число их достигало полутора тысяч. Во главе конвоя шли минные тральщики, катера береговой охраны и мотоботы. Над кораблями армады плыли аэростаты. В небе летали эскадрильи истребителей. Всю эту фантастическую кавалькаду, нагруженную людьми, танками, пушками и другим различным оборудованием, охранял конвой, состоящий из 702 кораблей. [14]

Среди них был флагманский корабль контр-адмирала Кирка – американский тяжелый крейсер «Августа», который вел американские силы вторжения: 21 конвой, целями которых были плацдармы «Омаха» и «Юта». За четыре месяца до событий в Пёрл-Харборе «Августа» доставила президента Рузвельта в тихую бухту Ньюфаундленда на его первую из многих встреч с Уинстоном Черчиллем. Недалеко от «Августы» величественно шли линкоры: британские «Нельсон», «Ремайл» и «Ворспайт», американские «Техас», «Арканзас» и гордая «Невада».

Британский крейсер «Скилла» был флагманским кораблем контр-адмирала Филиппа Виана – адмирала, который потопил немецкий линкор «Бисмарк». «Скилла» возглавлял 38 британских и канадских конвоев, которые направлялись к плацдармам «Шпага», «Юнона» и «Золото». Рядом шел один из знаменитых британских легких крейсеров «Аякс», который вместе с двумя другими крейсерами загнал гордость гитлеровского флота «Графа Шпее» в залив Монтевидео, где после сражения при Ла-Плате он затонул в декабре 1939 года. Шли и другие известные крейсеры: американские «Тускалуза» и «Куинси», британские «Энтерпрайз» и «Черный принц», французский «Георг Легус», всего числом 22 корабля.

По бокам конвоев шли разнотипные корабли. Тут были сторожевые корабли и небольшие корветы, противолодочные корабли и быстроходные торпедные катера, канонерские лодки (например, голландская «Соемба») и всегда элегантные эсминцы. Кроме американских и британских эсминцев, в охранении шли канадские «Аппель», «Саскачеван» и «Ристигош», норвежский «Свеннер», а также доставшийся по контрибуции польский «Пойрон».

Медленно и величественно эта невиданная армада пересекала Ла-Манш по рассчитанному до минуты графику, который никогда и нигде до этого не применялся. Корабли вышли из разных английских портов и встретились у южных берегов острова Уайт. Место встречи имело кодовое название «Площадь Пикадилли». Там они разделились на пять колонн в соответствии с плацдармами высадки десанта. Пять колонн шли по «фарватерам», отмеченным буями. По мере приближения к Нормандии эти пять колонн превратились в десять (по две на каждый плацдарм). Первая колонна «медленная», вторая «быстрая». Перед самым побережьем линкоры и крейсеры, а также пять командных транспортов, ощетиненных радарами и антеннами, превращались в плавающие командные пункты, которые становились оперативными центрами всей операции высадки войск.

Повсюду были корабли. Для тех, кто находился на борту, эта картина запомнилась как «самая впечатляющая и незабываемая».

Десантники испытывали облегчение от того, что им, наконец, предстоит выполнить свою миссию, несмотря на опасности, ожидающие их впереди. С людей спадало напряжение. На десантных кораблях и транспортах люди писали последние письма, играли в карты, выстраивались в длинные очереди к капелланам. «Капелланы, – вспоминал майор Томас Спенсер Даллас из 29-й дивизии, – делали ту же работу, что и на земле».

Капеллан 12-го пехотного полка 4-й дивизии капитан Льюис Фалмер Кун вдруг понял, что превратился в пастора для всех религий. Еврей по национальности, капитан Ирвин Грей спросил его, не может ли тот повести их вперед со словами: «Молим Господа, в которого мы все верим как католики, протестанты или иудеи, чтобы наша миссия была выполнена, а мы, если можно, благополучно вернулись домой». Кун с радостью обещал.

Для большинства первые несколько часов плавания прошли достаточно спокойно. Многих тянуло на воспоминания, и они делились тем, что обычно мужчины хранят про себя. Потом сотни участников тех событий вспоминали, что они утратили самоконтроль и говорили о глубоко личных вещах с необычайной откровенностью. Они сближались с людьми, которых раньше никогда не видели. «Мы говорили о доме и о том, что с нами было прежде; о том, что нас ждет, когда высадимся», – вспоминал Ерлстон Херн из 146-го инженерного батальона. Он вспомнил, что разговаривал со студентом-медиком, имя которого не узнал, на скользкой металлической палубе десантного корабля. «Студент все беспокоился о доме. Его жена, которая работала моделью, хотела с ним развестись. Студент говорил, что ей стоило бы дождаться его возвращения. Помню, рядом с нами сидел парень, который что-то тихо напевал. Потом он заметил, что сейчас может петь лучше, чем раньше, и это его радует».

На борту британского «Эмпайр Анвил» к капралу Микаэлю Кутцу из 1-й дивизии, который воевал в Северной Африке, на Сицилии и в Италии, подошел новобранец, рядовой Джозеф Штейнбер и спросил:

– Капрал, думаете, у нас есть шансы?

– Черт его знает, – ответил капрал, – никогда не думай, что тебя убьют. В этой форме и снаряжении мы должны думать о сражении тогда, когда мы в него ввяжемся.

Сержанта Билла Петти из 2-го диверсионного батальона беспокоило свое. Вместе со своим другом Биллом Макхью они сидели на палубе старого парохода «Остров Мэн» и смотрели на бесчисленные, исчезающие в надвигающейся темноте корабли. Петти представлял себя у крутых обрывов в Пуант-дю-Ок. Повернувшись к Макхью, он сказал: