Майкл Карвер - Битва под Эль-Аламейном. Поражение танковой армии Роммеля в Северной Африке

29 октября – 2 ноября

В то время как Роммель всерьез обдумывал возможность отступления, по другую сторону фронта на всех уровнях командования и власти усиливались сомнения. Битва продолжалась уже шесть ночей и пять дней, но не привела ни к чему, кроме растущих потерь. Находясь в Лондоне, Черчилль, конечно, знал о слухах, циркулировавших в Каире, и страшно нервничал. Новости об отходе новозеландцев с линии фронта, о вытеснении других соединений с позиций потревожили неприятную память о прежних неудачах и о катастрофах Первой мировой войны. Ночью премьер-министр набросал проект суровой телеграммы Александеру и ранним утром 29 октября, подняв с постели Брука, зачитал ее ему. Дело кончилось жестокой перепалкой между ними. Казалось, теперь Черчилль сожалел о назначении Монтгомери и обвинял его в халатности и небрежности. На совместном заседании военного кабинета и комитета начальников штабов, которое было проведено днем и посвящено обсуждению африканских дел, Бруку пришлось защищать Александера и Монтгомери от обвинений в пассивности в течение трех дней и отсутствии контроля за ходом сражения. Брук выразил полную уверенность в успехе и победе, хотя в душе его обуревали сомнения.

Тревога и беспокойство кабинета заставили Александера, Кэйси и Маккрири приехать к Монтгомери утром 29 октября. Неудачное участие 26-й бригады в атаке австралийцев не предвещало ничего хорошего в дальнейшем развитии операции «Суперчардж», для проведения которой был составлен новый план наступательных действий новозеландской дивизии вдоль побережья. Тем не менее Монтгомери был полон решимости провести операцию и настаивал на этом, несмотря на возражения нескольких офицеров его штаба, включая де Гингана, который считал, что план предусматривает удар по сильнейшему участку обороны противника. Александер и Маккрири разделяли эти сомнения, но они не смогли разубедить командующего армией в правильности его плана, хотя он согласился отложить атаку австралийской дивизии до 30 октября. Позже тем же утром была получена информация, подтвердившая, что против наступающих австралийцев прошлой ночью действовали все три полка 90-й легкой дивизии. Были также получены свидетельства того, что на южном фронте австралийцев развертывается дивизия «Триест», последний резерв Роммеля. Стало ясно, что исходный план операции «Суперчардж» встретит упорное сопротивление, а его проведение разгадано Роммелем, который вернулся на театр военных действий. Когда де Гинган сообщил эту новость Монтгомери, тот быстро согласился на изменение плана операции. Задача австралийцев не изменилась, они должны были наступать, как было предусмотрено планом, на севере в ночь с 30-го числа, но Фрейберг, вместо того чтобы развивать это наступление через позиции австралийской дивизии, ударит на запад в следующую ночь, поддержанный массированными ударами с воздуха на фронте в 4000 ярдов южнее высоты 29 и к северу от гряды высот «Почка», то есть у северного края исходных позиций хайлендерской дивизии. Наступление должно вывести его к востоку от тракта Рахман, к северу от Тель-эль-Аккакира. Фрейберга поддержит вся наличная артиллерия, его дивизия будет усилена 151-й и 152-й пехотными бригадами и 23-й бронетанковой бригадой. Операция будет проводиться под общим руководством Лиса. Достигнув заданных рубежей, Фрейберг создаст заслон, под прикрытием которого к атаке на противника приготовится 10-й корпус. Передовые танковые подразделения должны были выйти на линию существующих передовых позиций к пяти часам утра и пробиваться дальше самостоятельно под прикрытием собственного огня. Если новозеландцы не смогут занять заданные позиции, то 10-й корпус должен сам до рассвета занять позиции вокруг Тель-эль-Аккакира, где надеялись дать финальное танковое сражение, чтобы уничтожить бронетанковые силы Роммеля. После этого Ламсдену предстояло двинуться на северо-запад к станции Газаль, чтобы отрезать силы Роммеля в прибрежном секторе. В тылах противника на ранних этапах операции в течение двух-трех дней должны были на свой страх и риск действовать 2 полка бронеавтомобилей. Монтгомери закончил приказ требованием решительного перехвата инициативы, веры в успех наступления и бесстрашия.

Пока британцы переделывали план операции «Суперчардж», 90-я легкая дивизия старалась открыть путь для выхода из окружения 2-го батальона 125-го танкового гренадерского полка, который был отрезан от основных немецких сил успешным наступлением 20-й бригады. В течение дня противник совершил три такие попытки, но они были без особого труда отбиты артиллерийским огнем. Роммель не делал серьезных попыток восстановить положение. Он предполагал, что Монтгомери продолжит крупное наступление, но был занят другими мыслями. Основное внимание немецкий командующий уделял планированию возможного отступления к позициям в районе Фуки. Роммель обсуждал этот план с Вестфалем, когда из ставки итальянского верховного командования пришло сообщение о том, что 2 британские дивизии пересекли впадину Каттара и находятся в 60 милях к югу от Мерса-Матруха. На следующее утро выяснилось, что это сообщение было абсолютно безосновательным. Этот эпизод не улучшил и без того натянутые отношения с итальянцами, которые были весьма напряженными из-за неудач с поставками топлива. 26 октября воздушной торпедой был подожжен танкер «Прозерпина» с 4809 тоннами бензина на борту. Это было уже восьмое выведенное из строя в течение месяца нефтеналивное судно. 28 октября было получено еще одно неприятное сообщение: был потоплен танкер «Луизано» с 2550 тоннами горючего. Гнев за провал итальянского флота Роммель обрушил на ни в чем не повинную голову генерала Барбасетти, который прибыл к нему с визитом вместо Кавалльеро.

В 30-м корпусе полным ходом шли лихорадочные приготовления к операции «Суперчардж», и впервые за много дней в ночь с 29 на 30 октября на фронте царило затишье. С британской стороны не было активных действий. Монтгомери провел совещание, на котором надо было решить, где найти место для сосредоточения новозеландской дивизии, как развернуть артиллерию, чтобы поддержать наступление в расходящихся направлениях в последующие ночи. Кроме того, надо было решить один болезненный вопрос. Генеральный штаб приказал, чтобы все войска на театре военных действий перешли с летнего на стандартное египетское время в полночь с 31 октября. Стрелки следовало перевести на один час назад. Этой ночью должно было начаться наступление новозеландской дивизии, и командование ожидало путаницы, связанной с переходом на стандартное время. Монтгомери приказал, чтобы в 8-й армии не меняли время до окончания операции. Это позволяло избежать в ней путаницы, но зато добавляло ее в других местах. Вся авиация Королевских военно-воздушных сил и железнодорожники базировались вне театра действий 8-й армии. В конце концов было решено во всех распоряжениях по армии указывать время по Гринвичу. На этом же совещании было решено, что Хардинг, оставив у себя в тылу Роддика, начнет движение на север в ночь с 31 октября на 1 ноября; бригаду Кенчингтона отведут в тыл и доукомплектуют; Ли останется в тылу под командованием Уимберли; Ламсден примет командование над остатками дивизии Гейтхауза. 24-я бригада должна была передать свои танки 2-й бригаде (тяжкий удар для бригады в дни ее первого серьезного сражения), силы которой увеличились до 82 танков «шерман» и 72 танков «крусейдер». В бригаде Карри, действовавшей в составе новозеландской дивизии, бронетанковые силы были доведены до 72 «шерманов» и «грантов» и 49 «крусейдеров». У Роммеля к этому времени оставалось 116 немецких и 220 итальянских танков.