Марк Солонин - Новая хронология катастрофы 1941

За ночь мы ввели в строй эти самолеты, однако утром к нам никто не прилетел… Не прилетел к нам никто и на другой день. Тогда мы решили под вечер перегнать самолеты сами. Три смельчака сели и перегнали самолеты в Новоград-Волынский (не слабая, однако же подготовка была у механиков 89-го ИАП: и самолет за одну ночь могли починить, и даже летать на очень норовистом «ишаке» умели. – М.С. ) . Там на карте обнаружили отмеченный аэродром (аэр. Федоровка в 13 км восточнее Н-Волынский. – М.С. ) . Оказалось, что и наш полк находился на этом аэродроме. Остальные товарищи, дождавшись темноты, решили ехать на автостартере в Новоград-Волынский…

По обе стороны дороги находилось много беженцев со своими домашними пожитками. Это были старики, дети и женщины, некоторые сидели, спали, некоторые медленно двигались вперед, среди них находились также и красноармейцы, которые двигались в одиночку и небольшими группами. Некоторые были с винтовками. Мы проехали немного по основной трассе, и нас догнала колонна автомашин с немцами… Проезжая мимо нас, немцы оживленно разговаривали и громко смеялись. Я и сейчас не могу понять, почему они нас не задержали, ведь они четко видели нас. Кроме того, по сторонам дороги шли красноармейцы с винтовками, которых немцы также не трогали. Очевидно, этим делом у них занимались другие команды, и они рассчитывали, что вся эта масса далеко не уйдет, так как они перли танками по основным дорогам и не обращали внимания на обочины…

По приезде в Новоград-Волынский старший техник нашей группы доложил начальнику штаба капитану Шитикову, что мы прорвались и благополучно прибыли. Начальник штаба обрушился на старшего техника, обзывая его «трусом», «паникером» и прочее. Для того чтобы как-то оправдать свое бегство и трусость, они начали искать «козлов отпущения». В этой роли оказался старший техник, которого они же оставили на аэродроме, а сами позорно бежали. Капитан Шитиков совместно с «особистом» полка состряпал, очевидно, дело на старшего техника и куда-то убрал его…

С аэродрома Новгород-Волынского мы сразу же уехали, сначала в Житомир, затем, через несколько часов, в Переяслав-Хмельницкий (город на восточном берегу Днепра. – М.С. ) через Белую Церковь и Киев… Так 89-й ИАП за 10 дней отступления почти полностью прекратил свое существование. В полку осталось не более 10 самолетов. Много было потеряно и личного состава полка: летчиков, техников и младших специалистов. Причем, как мне кажется, их было больше потеряно в этой неразберихе, чем погибло.

По моему личному мнению (с этим мнением трудно не согласиться. – М.С. ) , в то время в нашем полку не на высоте была организационная работа со стороны начальника штаба полка и командира полка. Я хорошо помню, как много и храбро сражался комиссар полка товарищ Зеленский. Он увлекал своей смелостью молодых летчиков, и они с большим удовольствием летали с ним на задания. Однако не помню, чтобы летал командир полка. Командование полка в первые дни войны панически покидало очередной аэродром, оставляя на нем часть личного состава, который при всем своем желании не мог возвратиться в собственный полк, т. к. даже не знал, куда тот перебазировался…» (252)

Прежде чем перейти от мемуаров к рассмотрению документов, в которых описан очень короткий боевой путь 14-й САД, несколько замечаний по поводу вопроса, который в документах никак не отражен. Семьи. Откуда у летчиков авиадивизии, развернутой в Западной Украине, оказались семьи в ближайших от аэродромов базирования городах? За редчайшими исключениями жены (и уж тем более дети) командиров Красной Армии не были уроженцами западных «освобожденных» территорий. Более того, контакты (тем паче – близкие) с «идеологически-незрелым буржуазным населением», до завершения чистки и коренного перевоспитания этого населения, мягко говоря, не поощрялись (читателя еще ждет встреча с весьма красноречивыми протоколами партсообраний, причем именно в одном из полков 14-й САД). Реальные жены приехали на Волынь вместе со своими мужьями-военнослужащими и теоретически могли быть отправлены на восток, где у них остались родители, братья и сестры.

К несчастью, даже слухи о приближающейся войне, которыми был переполнен воздух Западной Украины, даже открытые угрозы со стороны местных жителей («вот придут немцы, они вам покажут…») не могли преодолеть дьявольский соблазн – магазины и швейные ателье в городах бывшей «панской Польши» действовали на вчерашних колхозниц ошеломляюще. Армия, однако же, живет (должна жить) по приказам. 22 декабря 1940 г. нарком обороны СССР издал приказ № 0362, в соответствии с которым переводились на казарменное положение «летчики, штурманы и авиатехники, независимо от имеющихся у них военных званий, находящиеся в рядах Красной Армии менее 4 лет». Летчики, переведенные на казарменное положение, должны были ночевать в расположении воинской части. Иное расположение называется в мирное время «самоволкой», в военное – дезертирством. Пункт 7 приказа № 0362 гласил: «Семьи летно-технического состава, переводимого на казарменное положение, к 1 февраля 1941 г. вывести с территории военных городков. Выселяемые семьи отправить на родину или переселить на местные городские и поселковые жилфонды вне расположения авиачасти…»

Примечательно, что в преамбуле приказа было сказано:

«В современной международной обстановке, чреватой всякими неожиданностями, переход от мирной обстановки к военной – это только один шаг. Наша авиация, которая первая примет бой с противником, должна поэтому находиться в состоянии постоянной мобилизационной готовности…» (253)

Золотые слова. Но если уже в декабре 1940 г. обстановка оценивалась как «чреватая всякими неожиданностями», и поэтому даже в далекой Сибири или Казахстане летчиков переводили из-под семейного крова в казарму, то как же могли «остаться на ночь» без летного состава истребительные авиаполки, находившиеся от границы в 15 минутах полета тихоходного бомбардировщика? Может ли простое разгильдяйство быть столь безрассудным? И почему на оповещение и сбор летчиков по тревоге ушло 10 часов?

В составе 14-й авиадивизии было три истребительных (17, 46 и 89-й) авиаполка и формирующий штурмовой полк (253-й ШАП). Истребительные полки (что видно и по их порядковым номерам) были «старыми», кадровыми частями. Вероятно, одним из лучших в округе по уровню летной подготовки мог считаться 17-й ИАП.

«Наш полк, – пишет в своих мемуарах Архипенко, – был 4-эскадрильного состава, вооруженный «Чайками» И-153. Командовал полком майор Дервянов [33] , кавалер ордена Красного Знамени, его замом был майор Семенов, награжденный орденом Ленина… Полк наш был настолько хорошо подготовлен, что взлетал даже ночью строем в составе эскадрильи. Я сам позднее летал ночью, но такого в жизни не приходилось видеть, чтобы эскадрилья взлетала строем ночью, как днем… Перед войной мы летали очень много, занимаясь всеми видами боевой подготовки…»