Вальтер Гёрлиц - Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945

Был создан новый отдел, осуществлявший связь между Гитлером и армией, в состав которого входили один генерал и два офицера. Руководство этим отделом было возложено на генерал-майора Буле, который умудрился придать необыкновенную значимость своему отделу. В результате Гитлер увидел в Буле кандидата на должность начальника Генерального штаба.

Декабрь 1941 года стал поворотным моментом не только в жизни Гитлера, но и всей войны в целом. В то время как фюрер отчаянно пытался переломить ход событий, японцы напали на Пёрл-Харбор. Эта новость явилась полнейшей неожиданностью для Генерального штаба. Гитлер и сам не знал о намерениях японцев, хотя Япония заверила его, что станет союзником Германии в случае возникновения осложнений с Соединенными Штатами.

Так началась война Германии с США, о которой Риббентроп сказал, что, даже если начнется война, американцы не смогут вести ее, поскольку никогда не переправят свою армию через Атлантику. Если верить в приметы, то незадолго до Пёрл-Харбора было предзнаменование. Эрнст Удет, генерал авиации, начальник технического управления люфтваффе, застрелился: запущенные им в серию самолеты разваливались в воздухе. Провалившийся проект Удета обошелся рейху в миллионы марок и несколько сотен жизней опытных летчиков.

Вторым предзнаменованием было то, что приблизительно в это же время война достигла стадии деградации. Этого не отрицал даже Кейтель. Партизанская война перекинулась на Балканы, и в первую очередь в Югославию, где поднялись на борьбу и монархисты и коммунисты. 12 декабря Кейтель подписал пресловутый декрет «Ночь и туман» («Nacht und Nebel Erlass»), вероятно названный так потому, что СС проводили аресты, как правило, по ночам. В декрете говорилось, что лиц, представляющих угрозу для «германской безопасности», можно отправлять в немецкие концентрационные лагеря без уведомления их родственников.

Все высокопоставленные офицеры сходились во мнении, что метод негибкой обороны был основной ошибкой Гитлера зимой 1941 года. Гитлер хотел сохранить каждый сантиметр захваченной земли. Однако на огромных российских пространствах система траншей, применявшаяся в Первую мировую войну, не могла защитить фронтовую линию. Поэтому Гитлер издал приказ, предписывающий устанавливать проволочные заграждения и в случае прорыва противника оставлять эти «крепости» во вражеском тылу, в расчете использовать их в качестве опорных позиций, когда возобновится наступление.

Генеральный штаб был сторонником гибкой обороны, которая позволяла отступать и тут же переходить в контрнаступление. В 1914 году такую тактику применил Жоффр в битве на Марне. Подобную тактику будет преследовать Манштейн в 1943 году. Но Гитлер выговаривал генералам за их страсть к маневрированию.

Постоянные конфликты закончились отставкой Лееба. Сохранилась запись телефонного разговора Лееба и Гальдера после разгрома группы армий «Север», когда Гитлер приказал любой ценой удерживать завоеванные территории.

Лееб. Вы понимаете, Гальдер, что так можно потерять армейский корпус?

Гальдер. Да.

Лееб. Вы понимаете, что так можно потерять целую армию?

Гальдер. Да.

Лееб. Вы понимаете, что так можно проиграть войну?

Гальдер. Да, я знаю это, как и вы, герр фельдмаршал. Но сегодня не имеет никакого значения то, что знаем мы с вами.

Лееб видел в Гальдере свою последнюю надежду и призывал его оставаться на своем посту. Когда сложилось критическое положение, Лееб неоднократно просил «освободить ему руки», чтобы отступить за Волхов. Теперь, после разгрома под Тихвином, Лееб явился к Гитлеру и попросился в отставку. Гитлер заявил, что Лееб должен оставаться на своем посту. Но, выйдя от Гитлера, Лееб пошел к Кейтелю и заявил, что уходит в отставку. Отставка была принята. Отчеты гестапо, которое давно вело наблюдение за Леебом, не оставляют сомнений в его антинацистских настроениях. Ушел последний из трех командующих сухопутными войсками, который начинал восточную кампанию.

К концу зимы Геббельс приехал в штаб фюрера. Гитлер рассказал ему, что неважно чувствует себя в последнее время, страдает сильными головокружениями. Геббельс решил, что всему виной долгая русская зима, а это были первые признаки расстройства здоровья. Когда вскоре после этого разговора Гитлер поехал в Оберзальцберг поправить здоровье и в Альпах пошел снег, он поспешно сбежал оттуда. Как заметил Геббельс, он больше не мог видеть снега.

Рундштедт и Клейст относили провал наступления на Москву на счет раннего прихода зимы, но уже после войны Блюментрит, начальник штаба фон Клюге, в разговоре с капитаном Лиддел-Гартом признал, что наступление началось слишком поздно; август и сентябрь были потрачены впустую. Неудача связывается и с другими причинами. Часто ломалась техника; плохо обстояло дело с ремонтными работами, поскольку не хватало квалифицированных кадров; зачастую случались перебои с поставкой запчастей. В ходе восточной кампании обнаружились изъяны проводимой Гитлером политики. Он ставил невыполнимые задачи, но жестко требовал их выполнения.

Поставки по ленд-лизу поступали не только в Англию, испытывавшую сильное давление со стороны Германии, но и в обессиленный Советский Союз. Вскоре Англия смогла перевести дух, и весной 1942 года королевские воздушные силы перешли в контрнаступление.

Атаки на Любек и Кельн стали ответом на «блиц» против Лондона. Росток стал жертвой пяти успешных ночных атак; большая часть города лежала в руинах. Хвастливое высказывание Гитлера, что в случае нападения британских бомбардировщиков он «сотрет» вражеские города с лица земли, обернулось против немцев, которые слепо верили своему фюреру.

В ноябре 1942 года Риббентроп заверил японских дипломатов, что весной немецкая армия займет Кавказ, перейдет Урал и оттеснит Сталина в Сибирь. В 1942 году даже молодые офицеры Генерального штаба верили в вероятность захвата Кавказа и нефтяных месторождений Ирака. Несколько иной настрой был в Риме. «Мы участвуем в пятом акте трагедии», – заметил Бисмарк-младший в разговоре с заместителем Чиано. Но Бисмарк ошибался. Следовало отыграть еще несколько актов до того, как должен был опуститься занавес.

Похоже, Гитлер серьезно верил, что он одержит победу, если благоприятная погода продержится хотя бы шесть дней. На самом деле зима и контрнаступление противника привели к огромным потерям и в людских ресурсах, и в боевой технике.

Остро встал вопрос пополнения. Требовалось порядка двух с половиной миллионов человек. Если миллион человек мог обеспечить мобилизационный план, полмиллиона можно было вернуть в армию из госпиталей, то еще один миллион человек требовалось призвать в армию с промышленных предприятий. Их места должны были занять военнопленные и иностранные рабочие, угнанные в Германию с завоеванных территорий.