Генрих Жомини - Стратегия и тактика в военном искусстве

Когда мы обсуждаем результаты опрометчивого вторжения в Швейцарию французской Директории и ее роковое влияние в удвоении протяженности театра военных действий, сделавшее его простирающимся от острова Тексел до Неаполя, мы не можем особенно восторгаться мудростью Франции и Австрии в сделках, которые на три столетия гарантировали нейтралитет Швейцарии. Каждый может убедиться в этом, внимательно изучив интересные кампании эрцгерцога Карла, Суворова и Массены в 1799 году, а также Наполеона и Моро в 1800 году. Первая является образцом операций в сплошь горной зоне боевых действий, вторая – образцом войн, в которых судьба стран с горной местностью решается на равнинах.

Здесь я изложу некоторые выводы, которые, как мне кажется, следуют из этого изучения. Если страна, которая на всем своем протяжении является горной, становится главным театром военных действий, стратегические комбинации не могут целиком опираться на принципы, применимые к равнинной стране.

Поперечные передвижения с целью достигнуть края фронта операций противника становятся в горах очень трудными и часто невозможными. В горной стране значительная армия может быть переброшена лишь в небольшое число долин, где противник позаботится о том, чтобы выставить достаточно сильные передовые отряды с целью задержать армию на довольно длительное время и приложить все силы и средства для того, чтобы сорвать операцию. А поскольку хребты, которые разделяют эти долины, возможно преодолевать в основном тропами, непроходимыми для армии, поперечные марши могут совершаться только небольшими формированиями легковооруженных войск.

Важные естественные стратегические пункты будут находиться на пересечении более крупных долин (или рек в этих долинах), и их число будет меньше; и если обороняющаяся армия займет такие места с большой массой своих сил, захватчик, как правило, будет вынужден прибегнуть к лобовым атакам для того, чтобы выбить обороняющихся с их позиций.

Однако, если большие стратегические маневры в этих случаях будут более редкими и трудными, отсюда вовсе не следует, что они менее важны. Напротив, если нападающая сторона преуспеет в овладении одним из центров коммуникаций между крупными долинами на линии отхода противника, последний окажется в более серьезной ситуации, чем если бы это было на открытой местности. Дело в том, что занятие одного или двух труднопроходимых ущелий часто бывает достаточным для того, чтобы погубить целую армию. Если атакующей стороне приходится преодолевать трудности, следует признать, что в обороне их столь же много с учетом необходимости прикрытия всех выходов, откуда может быть предпринята атака решающих пунктов крупными силами. Кроме того, есть трудности, связанные с вынужденными маршами по пересеченной местности для того, чтобы прикрыть места, которым угрожает опасность. Говоря об этом виде маршей и трудностях их управлением, сошлюсь на то, что совершил Наполеон в 1805 году, чтобы отрезать Макка от Ульма. Если этой операции благоприятствовали сотни дорог, которые пересекают Швабию во всех направлениях, то она была бы невозможна в горной стране из-за недостатка пересекающихся путей для того, чтобы совершить большой крюк от Донауверта мимо Аугсбурга в Мемминген. Также верно то, что Макк мог этой же сотней дорог совершить отход с гораздо большей легкостью, чем если бы он оказался запертым в одной из долин Швейцарии или Тироля, из которых не было ни единого относительно доступного выхода. С другой стороны, полководец в обороне может в равнинной стране сосредоточить значительную часть своих сил, потому что, если противник рассредоточится, чтобы занять все дороги, по которым может отступать обороняющаяся армия, последней будет нетрудно разгромить эти обособленные формирования. Однако в очень гористой стране, где обычно существуют один или два главных прохода, которые выходят на другие долины, даже с направления противника, сосредоточение сил становится более сложным делом, поскольку могут возникнуть серьезные затруднения, даже если только одна из этих важных долин не будет находиться в поле зрения.

Ничто так лучше не продемонстрирует трудность стратегической обороны в гористых регионах, чем растерянность, которой мы подвергаемся, когда пытаемся просто давать совет в таких случаях, не говоря уже о том, чтобы установить для них принципы. Если бы вопрос касался лишь обороны единственного определенного фронта небольшой протяженности, состоящего из четырех или пяти сходящихся долин, место соединения которых находится на расстоянии двух или трех коротких переходов от вершин хребтов, его решение было бы менее трудным. В этом случае достаточно было бы рекомендовать строительство хорошего форта на самом узком и труднее всего обходимом месте каждой из этих долин. Под защитой этих фортов следовало бы разместить четыре пехотные бригады, чтобы они воспрепятствовали проходу, в то время как половину армии следовало бы держать в резерве у места схождения долин. Там войска были бы на позиции, позволяющей либо оказывать поддержку авангардам, над которыми нависла наиболее серьезная угроза, либо всеми силами обрушиться на наступающего противника, когда он выйдет на открытое место. К этому можно добавить хороший инструктаж командиров авангардов, назначение им наилучшего места встречи, когда линия их фортов будет прорвана, либо передачу им указаний продолжать действовать в горах на фланге противника. Тогда полководец в обороне может считать себя непобедимым благодаря огромным трудностям, с которыми сталкивается в горной стране противник. Но если подобные фронты будут справа или слева и все их нужно оборонять, проблема меняется: трудности обороны возрастают с увеличением протяженности фронтов, и данная система кордона из фортов становится опасной (а принять лучшую систему нелегко).

Ничто так лучше не убедит нас в справедливости этих истин, чем рассмотрение позиции Массены в Швейцарии в 1799 году. После поражения Журдана у Штоккаха (у Боденского озера) он занял рубеж от Базеля до Шаффхаузена и от Риена до перевала Сен-Готард, а далее через перевал Фурка к Монблану. Его противники были перед Базелем, у Вальдсхута-Тингена, у Шаффхаузена, Фельдкирха и Кура. Беллегарде угрожал Сен-Готарду, а армия из Италии угрожала перевалам Симплон и Большой Сен-Бернар. Как он должен был защищаться в таком окружении? И как бы он мог оставить открытой одну из крупнейших долин, тем самым рискуя всем? От начала Рейна до Юры, в направлении Золотурна, было всего два коротких перехода, и это была пасть ловушки, в которую попала французская армия. Таким образом, это был опорный пункт обороны. Но как он мог оставить незащищенным Шаффхаузен? Как мог покинуть Риен и Сен-Готард? Как мог открыть кантон (Валлис) и отойти к Берну, не сдав всю Швейцарию коалиции? И если бы Журдан прикрывал каждый пункт даже бригадой, где была бы его армия, если бы понадобилось дать сражение приближающимся неприятельским силам? Это естественная система сосредоточения сил армии на уровне театра военных действий, но в горах такой ход боевых действий отдал бы ключи от страны, и, кроме того, непросто указать, где могла бы быть сосредоточена менее сильная армия, не подвергая опасности защищаемую страну.